— Миссис Джонс иногда присматривала и за младенцами, — сообщила Пенни. — От них страшно воняет!
Граф засмеялся:
— От тебя тоже не фиалками пахло. Я как-то навещал тебя, когда ты была совсем крохой, так ты обмочила меня!
— Неправда! Такого никогда не было! — с негодованием воскликнула девочка.
Тем не менее, по Пенни было видно, что слова отца были ей приятны. Она с удовольствием узнала, что он посещал ее в младенчестве. Фиц не был плохим человеком, он просто не знал, как вести себя с детьми.
Абигайль с интересом и глубоким сочувствием следила за его попытками стать хорошим отцом для малышки.
Миновав запруженные транспортом улицы города, они выехали на шоссе. Мимо замелькали опрятные деревеньки, поля и отары овец. Абигайль наслаждалась свежим воздухом, приятной компанией и возможностью быть наконец самой собой. Она старалась не обращать внимания на то, что на небе собираются тучи. В конце концов, если пойдет дождь, можно поднять складной верх экипажа.
Через некоторое время коляска свернула с шоссе на проселочную дорогу. Теперь Абигайль не была уверена в правильности выбранного направления. Несколько раз они останавливались на перекрестках, чтобы спросить дорогу. И вот когда экипаж наконец подъехал к невысокой каменной ограде, за которой виднелся трехэтажный дом, у нее перехватило дыхание от волнения.
Именно здесь жили сейчас ее братья и сестры. Дом Уэзерстонов был больше и новее, чем ее сельский коттедж.
Фиц с беспокойством взглянул на свою спутницу, останавливая коляску у крыльца. Всю дорогу мисс Мерриуэзер мило болтала, однако как только они свернули на подъездную дорожку к дому, замолчала и теперь сидела с каменным лицом.
Он пожал ее руки в перчатках.
— Я уверен, что у детей все хорошо. Подождите здесь, пока я схожу в дом и сообщу о нашем приезде.
Абигайль молча кивнула, не сводя взгляда с громоздкой постройки. «Сразу видно, что хозяева этого дома нувориши», — думал Фиц, стуча молоточком в дверь. Наконечник его был железным, а не медным, и это означало, что слугам очень трудно начищать его до блеска. Должно быть, здесь содержали солидный штат прислуги.
Ему открыла горничная в белом чепце. Сделав книксен, она взяла его визитную карточку, с удивлением взглянула на нее и ушла, оставив Фица стоять на пороге у распахнутой двери, не пригласив войти внутрь. Это был крайне неучтивый прием.
Откуда-то из глубины дома доносились громкие крики детей. Фицу даже показалось, что он слышит шлепанье босых детских ножек по деревянной лестнице.
