— Через час легче не станет.
— Дайте мне ее подержать, — вдруг попросил Аса, подойдя к обрыву.
Он взял сестру на руки и поднял ее к мерцающему небу. Затем зашептал ей какие-то бессвязные обрывки фраз, показавшиеся мне совершенно лишенными смысла, — голос морских глубин, говор ионов водорода и инфракрасного солнечного излучения. Я ждал, глядя на видеосалон Джейка, витрины которого были заклеены афишами переснятой Джо Данте «Войны миров».
— На, — захлебываясь слезами, выдавил из себя наш мальчик, — сделай это сам.
Я осторожно принял биосферу из рук сына. Крепко стиснув Зенобию в объятиях, я поцеловал ее в самую сухую пустыню, пока Полли нежно гладила ее по экватору. Зенобия рыдала, и слезы ее заполнили все пересохшие русла, обмелевшие озера, залили поймы рек. Максимально вытянув руки, я поднял нашу дочь высоко над головой.
Один раз, всего один только раз на баскетбольной площадке мне удался трехочковый бросок.
— Мы будем скучать по тебе, дорогая, — сказал я Зенобии.
Она показалась мне невесомой и воздушной, словно елочный стеклянный шарик, из тех, что мы вешали в Рождество на елку на ферме «Гарбер». Все было так, как она предрекла: «ее звали звезды». Они притягивали ее кровь.
— Мы тебя любим, — тяжело всхлипнула Полли.
— Папочка! — позвала Зенобия со своего высокого пьедестала. И слезы моей девочки брызнули мне на лицо каплями дождя. — Мамочка! — зарыдала она. — Аса!
Резко и мгновенно сжавшись, я сделал бросок. Неплохой — сильный и прямой. И Зенобия беззвучно слетела с кончиков моих пальцев.
— До свидания! — закричали мы хором, когда она воспарила в яркое манящее небо. И неистово, как безумные, замахали руками, словно надеясь создать такие воздушные завихрения, которые притянули бы ее обратно в Центральную Пенсильванию. — До свидания, Зенобия!
— До свидания! — отозвалась наша малышка из звездной темноты и исчезла.
Одна весна сменила другую, каждый год опадали листья, и каждый год приходила зима. Клубника, яблоки, рождественские елки, спаржа, щенки таксы — все это требовало внимания, работа не давала сойти с ума.
Однажды утром, в самый разгар сезона клубники, я стоял за прилавком нашего фруктового придорожного лотка, болтая с одной из постоянных клиенток, Люси Беренс, которая в третьем классе учила Асу, когда вдруг к нам подбежала Полли. Глаза ее буквально вылезли из орбит, как пузыри жвачки, которые так мастерски выдувал Аса.
Она выпалила, что как раз сейчас пыталась распечатать гранки «Назад к Земле», только программа выдала совсем не то.
