Творимир добродушно хмыкнул и покачал головой.
– Ну, тогда иди. Придешь – у ручья посиди, с норманнами. Я сменюсь, все обсудим. – Он махнул товарищу на прощание и повернулся к костру: – Том! Ты, кажется, не при смерти, что так к фляге присосался?! Пошли. Мы и так задержались. Парни там околеют. Черт бы побрал эти ранние заморозки.
Обветшалый старый мост, неизвестно кем и когда построенный, тонул в темноте. Стылый камень, уже успевший насквозь промерзнуть, не располагал к посиделкам, однако неунывающий Том, уже, кажется, забывший о своих недавних злоключениях, примостился на крошащихся каменных перилах, болтая ногами. Ивар покачал головой – одно слово, творческая личность! Его меньше часа назад чуть не пришибли, а поди ж ты – у него снова все в порядке. Оно, может, и к лучшему! Взять тех же Мак-Тавишей – попади они в такую переделку, так всех охами да ахами уже бы насмерть замучили. Лорд Мак-Лайон усмехнулся, услышав, как волынщик затянул себе под нос какую-то очередную заунывную балладу
– Том, ну ты же на дежурстве!
– А? – отвлекся тот. – Да я ж тихонько.
– А до утра не потерпеть?
– Никак, – серьезно ответил волынщик. – Меня муза посетила!
– Это после меткого удара по темечку? – хмыкнул Ивар. – Надо учесть на будущее!
– Не смешно, – надулся рыжий. – А еще образованный человек! Я понимаю – Мак-Тавиши, но уж ты-то… Слушай, у тебя бумаги нет?
– Опять?! – изумился друг. – Знаешь, не стоило тебе грибы на ужин есть, ей-богу!
– Ивар! – вознегодовала «творческая личность», – да мне слова записать! Ведь к утру все из головы вылетит.
– Новое залетит, – отмахнулся командир.
Муза посещала волынщика иногда аж по десять раз на дню, так что ж теперь – письменный прибор в каждый караул за собой таскать и предъявлять по первому требованию?! Делать ему больше нечего!
Вообще-то талант друга Ивар весьма уважал и под настроение в располагающей обстановке даже приветствовал. Но не среди ночи же и не в диком Хайленде, когда промозглая сырость перекатывается в ботинках, глаза слипаются, а где-то в темноте леса таится неведомый убийца?
– Какие вы все приземленные, – привычно буркнул Томас и отстал. Правда, ненадолго. Поболтал ногами, поерзал на холодном камне, мечтательно посмотрел на серебрящуюся в темном небе луну и сказал: – А вот выкуси, я и так запомнил!
Ивар покосился на сияющее, словно медный котелок, лицо музыканта, вздохнул и капитулировал:
– Хорошо. Исполняй. Только потише, я тебя прошу! Иначе мы о своем местоположении все Нагорье оповестим!
