– Мимо ходили, не высаживались, – подумав, проговорил тот. – Но это вплавь не меньше недели идти.
– Чем быстрее мы доберемся до Фрейха, тем лучше. – Бывший королевский советник откинулся на спинку стула. – Поэтому поедем верхами. Дня за четыре, если менять лошадей и нигде подолгу не задерживаться, должны добраться. Эйнар, у тебя больше всего людей, обеспечь круглосуточную посменную охрану отряда. Мои бойцы также в твоем распоряжении.
Тот кивнул.
– Далее… Том, что с провиантом?
– Полный порядок! – едва ли не облизываясь, заверил волынщик. – Сам проверял. Лэрд Вильям не поскупился, придраться не к чему! Там, по-моему, всем нам недели на полторы хватит!
– Отлично, – удовлетворенно склонил голову Мак-Лайон. – Двинемся сразу после полудня. Думаю, Перт и Кинросс мы преодолеем без всяких сложностей, это все-таки Лоуленд. А дальше начнется Нагорье. Не мне вам объяснять, что это значит. Поэтому предупреждаю – никаких постоялых дворов, никаких случайных попутчиков, никаких, – он посмотрел на Томаса, – «попавших в беду леди» и никакой, – тут строгий взгляд лорда переместился на Мак-Тавишей, – выпивки!
– Ивар! – возмутились все трое, но он и слушать ничего не стал.
– Не обсуждается! В замке, если без приключений доберемся, и напьетесь, и на… нагуляетесь! А до этого – ни-ни! Я предупредил. – Он подумал и ухмыльнулся: – А чтоб соблазны вас с пути не сбили, Творимир присмотрит.
Тут на командира гневно воззрились уже не три, а четыре пары глаз. Потому как, насколько бы сильно Мак-Тавишам ни хотелось доброго вина, а Тому – женского внимания, сурового Творимира в любом случае, еще меньше их всех, вместе взятых, радовала перспектива на ближайшие несколько дней стать нянькой для трех великовозрастных оболтусов! Он, положим, и с двумя-то едва справлялся.
Ивар, чуя надвигающуюся бурю негодования, встал:
– Можете идти. Это все. Творимир, дружище, не серчай. Но ты же их знаешь!
– Эх… – печально вздохнул тот и вышел следом за надутым Томасом, подталкивая в спины близнецов, которым – это было видно невооруженным глазом – очень хотелось остаться и высказать лорду Мак-Лайону все, что они о нем думают.
Эйнар вышел молча. Как и отец, разглагольствовать он не умел и не любил, а что делать – ему и так было понятно. Привыкший к строгой иерархии, сын конунга определил для себя командира и дальше был твердо намерен выполнять его приказы без разговоров. Охранять так охранять. Для того их, в сущности, отец сюда и отправил.
