– Ага.
– На своей?
– Угу.
– И ты к поездке готовилась?
– Эге.
– А ты думаешь, машина поедет?
– А что, вещей много?
– А ты когда последний раз выезжала?
– Вчера.
– И она ездила?
– Да что ты прицепился, там что, бензина нет?
– Катя, там ничего нет. Понимаешь, ни-че-го. Бензин – это фигня, его залить можно, но там нет масла, нет тосола…
– А что масло и тосол залить нельзя? Сергей нервно вскрыл бутылку.
– У нее передние колеса стоят по третьей позиции. Сергей доблестно пытался изобразить ногами, как
стоят колеса.
– Это первая, – сказала Маша.
– Что?
– Позиция первая. Смотри, вот это первая, это вторая, это третья, куда ты пошел?
– Никуда не пошел! Ты понимаешь, что на такой машине нельзя ехать?
– А что на ней можно?
– Дотелепаться до ремонта и стоять там месяц!
– Ну так телепайся, – хором сказали мы с Машкой, – что же ты сидишь…
У меня все было спланировано: приезд, погрузка, поездка, разгрузка.
Но я слишком долго жил вдали от любимой беременной женщины. Четко удалось провести только приезд. Грузить оказалось нечего и не во что. То есть вещей, конечно, было много – извлеченные из шкафов, они заполняли весь объем квартиры, словно идеальный газ (школьный курс физики, класс, кажется, девятый). Грузить всю квартиру я считал глупым занятием, так как в Москве нас ждало жилище менее просторное, да еще и заполненное моим барахлом. Я приступил к затяжным переговорам. За каждое багажное место Катя стояла грудью – заметно увеличившейся за последнее время. Я виртуозно лавировал, соглашаясь на компактные предметы (утюг, телефон, вазочки) в обмен на обещание не брать вещи громоздкие (пляжный зонтик, гладильную доску, сервант), однако напряжение накапливалось. Когда Катя заявила, что непременно нужно взять пучок какого-то турнепса, я взвыл и выбежал на улицу.
Описав круг вокруг дома («круг вокруг» – нервничая, скатываюсь на тавтологии), я решил заняться чем-нибудь полезным, важным. Сначала сходил за пивом. Вовремя вспомнил, что мне сейчас за руль, и успел купить «нулевку». Дошел до автомобиля и понял, что мог покупать крепленое, – это средство передвижения передвигаться уже практически не могло. Не знаю, как Катя проходила техосмотры, – там даже масло пару лет не доливали. А уж сход-развал… это был не развал, а разруха.
Попытки устроить разборки со скандалом удивительным образом ударили по мне самому. Оказалось, что именно я должен был устранить все замеченные недостатки или, если мне лень, ехать так. Я малодушно решил склониться ко второму варианту, но представил себя посреди матушки России в машине, у которой если мотор не взорвется, то колеса отвалятся…
