— Может, сегодня не надо? Я хотела бы принять ванну и пораньше лечь спать, после того как уложу Эбби. Они не обидятся?
Тесса догадывалась, что Джордж Стэффорд отрицательно отнесся к ее появлению в жизни сына, и опасалась не выдержать испытания ужином в парадной столовой: пока ей это не по силам.
— Конечно нет. Они же понимают, что ты всего один день как из больницы и наверняка утомлена. А что касается Эбби, ее уложит Крис. Да, я знаю, — предупредил он ее протест, — ты предпочла бы это сделать сама.
— Совершенно верно. — Тесса чуть заметно улыбнулась: она одержала маленькую победу. Что ж, начало положено, утешила она себя. — Эбби, купаться!
— Иду. А потом я буду смотреть по телевизору мультик, да? — с надеждой в голосе спросила она.
Тесса, избегая встретиться взглядом с Мэттом, разрешила.
— Только недолго.
— Наслаждайся телевизором, пока есть возможность, юная леди, — вставил Мэтт. — Это временное удовольствие, пока у тебя каникулы. А как только пойдешь в школу, телевизор из комнаты уберут, — непреклонно заявил он, глядя на Тессу, словно ожидал похвалы за столь мудрый компромисс.
Она сохраняла невозмутимость, но в душе ликовала: еще одна крошечная победа!
— У-у! — недовольно протянула Эбби.
— Никаких «у-у», — отрезал Мэтт. — А теперь в ванную. Ты ведь слышала, что сказала мама? А потом я зайду и пожелаю тебе спокойной ночи.
— Ладно. — Личико девочки прояснилось. Она поцеловала отца в щеку и протянула Тессе руку.
Купание в их маленькой семье было возведено в ранг ритуала и обычно занимало много времени. Тесса, проведя целый день на работе, с удовольствием играла и беседовала с дочерью в ванной. Эбби ни за что нельзя было уложить, если она не пересказала матери в подробностях все события прошедшего дня. А уж поболтать она любила: «Она сказала… а я потом сказала…», «ты никогда не догадаешься, что сделал этот и сделал тот…»
Мэтт, направляясь к ванной, еще издалека заслышал визги и смех. Он остановился на пороге и, незамеченный, наблюдал за возней матери с дочерью. Тесса стояла на коленях возле ванны с мыльной пеной на носу, почти такая же мокрая, как и Эбби. Она весело хохотала и в эту минуту живо напоминала ту юную беззаботную Тессу, какой он знал ее шесть лет назад. От враждебности и цинизма, с которыми она неизменно встречала его в последнее время, не осталось и следа.
У Мэтта защемило сердце. Сколько тысяч подобных мгновений ускользнуло от него? Конечно, он всегда будет сожалеть об утерянных годах, самых впечатляющих для родителя, и все же нельзя винить Тессу за то, что она отказалась делить с ним трудные радости воспитания дочери. Тессу можно понять: многие мужчины предпочли бы никогда не знать о последствиях своих курортных забав. Но одно дело понять и принять разумом ее поступок, а изгнать из души боль, гнев, сожаление — гораздо труднее.
