— Ждите здесь. — Рукоять легла в ладонь, и Брехт направился к замку.
Идти оказалось недалеко — шагов через сто впереди развиднелось, и Брехт разглядел старый массивный замок, стоящий на стрелке в месте слияния двух небольших лесных рек. Но рассматривать замок времени не было. От ворот, ничего не видя перед собой от страха, бежала женщина-альфара, обеими руками прижимая к себе детей — мальчика и девочку, орущих во все горло. За ними, настигая невысокого роста беглянку, мчался орк. В отличие от женщины он сразу заметил вышедшего из леса сородича.
— Лови ее!
Брехт одним прыжком оказался на пути у альфары и, прежде чем перепуганная женщина закричала, бесцеремонно поймал ее за растрепавшуюся косу и рывком задвинул себе за спину.
— Стой! Куда? — гаркнул орк. — Я первый ее нашел! Ищи себе дру…
Он осекся, заметив нацеленную ему в грудь сталь, но не стал медлить и ругаться, а просто схватился за оружие, приняв Брехта за мародера, промышляющего в одиночку.
Два клинка скрестились со звоном. Противник был гораздо шире в плечах, но намного ниже ростом и с более грубым лицом, что указывало на принадлежность к одной из низших каст — домашний или, скорее, фермер. Против потомственного воина у него не было никаких шансов. Брехт не стал с ним долго возиться, уведя его оружие в сторону и всадив острие своего ножа в открывшуюся грудь.
За спиной послышался всхлип. Молодой орк быстро обернулся — и встретил взгляд трех пар глаз, две из которых принадлежали тем самым подросткам.
— Я сказал вам оставаться на месте, — прорычал он. Не хватало еще, чтобы они стали свидетелями его неблаговидного поступка. Орки избегали проливать кровь сородичей. Даже на Коралловом Острове, выступая защитниками мирного населения, гвардейцы лишь прогоняли мародеров, всеми силами стараясь не допустить кровопролития. Приняв участие в семи или восьми стычках, Брехт практически ни разу не сражался против соплеменников.
До настоящего часа.
Проще всего было сейчас повернуться и уйти, но три пары глаз смотрели так… умоляюще. Так глядят на внезапно обретенного спасителя, на того, кто подарил надежду, когда шансов больше нет.
— Стоять здесь, — повторил Брехт и подобрал талгат убитого фермера.
Войдя в распахнутые ворота и бросив взгляд по сторонам, он понял, что явился вовремя. Во дворе повсюду лежали эльфы и альфары, некоторые без признаков жизни, в лужах крови. Из-за угла доносились отчаянные женские крики. А прямо перед его лицом покачивались на веревках тела, наверное, единственных взрослых мужчин замка — одного эльфа и двух альфаров.
