— Неплохо… — он продегустировал глоток и глубоко вдохнул аромат ночи. Лишь человек, удачно справившийся с чертовски трудным делом, может выглядеть столь бодро в этот поздний час и с таким удовольствием смаковать холодное вино наедине с собственными мыслями.
— Баста! — Мужчина твердой рукой поставил на столик пустой бокал и, потянувшись спортивным, изящно и крепко скроенным телом, поднялся. — Всему на свете приходит конец. Особым непостоянством отличаются смуглые темпераментные брюнетки, рулетки и карточный фарт. Нельзя злоупотреблять их симпатией.
Владелец «люкса» достал дорожную сумку, аккуратно сложил в пластиковый пакет смокинг, побросал из ящиков комода белье, снял с вешалки единственную оставшуюся в шкафу вещь — светлый, мешковатый костюм и внимательно оглядел его. И так — смена имиджа. Остается влезть в эти непрезентабельные одежки и «рвать когти». В сущности, операция завершена.
«— Но мы ведь знаем, мы знаем, что это — игра, да только игра, конечно, игра.
Вопросов нету — зачем нам она — дана так дана…» — мурлыкал мужчина, натягивая мятые брюки. Одна нога в брючине, друга — крепкая и волосатая — на ковре. В это мгновение приятную тишину южной ночи нарушил шум яростной брани. Что-то загрохотало, посыпалось со стеклянным дребезгом за стеной, на террасе, соединявшей номера, упал деревянный шезлонг. Портьера в дверях встрепенулась и впустила в комнату незнакомку.
— Умоляю! Не пускайте его сюда! Он убьет нас обоих! — быстро проговорила она, закрыв за собой балконную дверь и наглухо запахнув шторы. Затем бессильно прислоняется спиной к синему шелку. На ясноглазой красотке переливалось лунным серебром тонкое платье.
Брюнет сунул ногу во вторую брючину и поспешил взять со стола и нацепить черные очки. От его идиллического настроения остались крохи, переплавившиеся в раздражение. Впрочем, надежно скрытое ледяным спокойствием.
— Убьет нас!? Вы сказали — нас? Но ведь я здесь вовсе не при чем, леди. — Он не торопясь застегнул молнию на том месте, которое не принято демонстрировать в обществе, натянул футболку: — Пройдите в коридор, дорогая. За столиком дежурная, она вызовет администратора или полицию.
— Умоляю… — Губы девушки дрогнули. — Мы давно расстались. Я имею право на личную жизнь. Но этот подонок шпионит за мной! Он мстит за то, что я стала независимой! — Она строптиво топнула туфелькой высоченной «шпильке» и, сделав шаг к торопливому джентльмену, подняла глаза. В их темной глубине светилась такая нежность и беззащитность, что хозяин «люкса» пригляделся внимательней. Она совсем не была похожа на гостиничную гуляку. Скорее на Джулию Робертс в фильме «Красотка», уже глубоко преображенную чарами большой любви к миллионеру
