Налетел резкий ветер. Камерин задрожала и покрепче прижалась к отцу.
— Пап?
— Что?
— Ханна хочет связаться со мной.
Он крепко, до боли, стиснул плечи Камерин.
— Я знаю.
— Мне надо поговорить с ней. Когда я думала, что умру, то жалела о том, что не дала ей возможности поговорить со мной, не прочла ее письмо.
Отец долго молчал.
— Ты не знаешь, чего просишь. Ты не понимаешь.
— Это раньше мне можно было не понимать. Теперь — нельзя. Папа, я должна прочитать письмо.
— Оно у бабушки.
Вдруг, словно по подсказке, на крыльце вспыхнула лампочка, заливая светом задний дворик. Звезды над головой побледнели, зато Камерин увидела лицо отца — его глаза прятались в тени.
— Вы не замерзли? — донесся голос бабушки. — Молчите? А, что зря спрашивать! Вы ведь скажете, что все в порядке, даже если в сосульки превратитесь. Я сейчас одеяло вынесу.
Бабушка появилась в круге яркого света, осторожно шагая через газон по выложенной плиткой дорожке, слегка покачиваясь под весом толстого стеганого одеяла. Подойдя к качелям, бабушка развернула одеяло, закутав Камерин до подбородка.
— Лирик звонила. Я сказала, что ты перезвонишь. Они с Адамом идут куда-то отмечать, но я за тебя ответила, что сегодня ты дома посидишь. Хватит приключений. Что с тобой, золотце? — Камерин почувствовала на голове сильную руку бабушки. — Что случилось? Патрик, что с ней?
— У тебя мое письмо, — хрипло прошептала Камерин. — От Ханны.
Улыбка медленно сошла с лица бабушки.
— Да, — ответила она.
— Где ты его взяла?
— Кроули принес. Дал мне письмо и сверток.
— Дай их мне.
— Патрик? — спросила бабушка. Отец промолчал. Кажется, другого ответа ей не понадобилось, потому что она сказала: — Сейчас принесу.
Время замерло. Сколько прошло после ухода бабушки — секунды или часы? Камерин не знала. Патрик сидел неподвижно, глядя перед собой широко раскрытыми, невидящими глазами.
Вернувшись, бабушка вложила в руку Патрика два предмета.
— Девочка права, — тихо сказала она. Расскажи ей.
Однако отец покачал головой.
— Нет. Не сейчас. Завтра.
— Сынок, сегодняшний день должен был тебя научить, что завтра наступает не всегда.
— Я не готов, — одними губами ответил он, уставившись в темноту.
— Нет, Патрик, — тихо сказала бабушка. — Я слышала все аргументы, какие ты мог придумать, да и своих понапридумывала, но мы оба ошибались. Время пришло. Скажи девочке правду.
Бабушка погладила Камерин по щеке и приподняла подбородок, заставляя посмотреть в глаза.
— Мы все делали из любви к тебе, старались тебя защитить.
