Пока она говорила, искорки удивления загорелись и погасли в глазах Олджи.
— Пойдем со мной. Я покажу тебе сад. — Он протянул ей свою большую квадратную ладонь.
— Что? Ты уже успел испортить этот прекрасный фруктовый сад? — выкрикнула она, так разозлившись сама на себя, что чуть не задохнулась. — Сколько недель ты живешь здесь, Олджи? Две? Три? Сколько нужно времени такому человеку, как ты, чтобы превратить прекрасный старинный, времен Елизаветы дом в многоэтажную автостоянку?
— Ради Бога, Мадж, не будь такой занудой. Что с тобой происходит? Ты же из хорошей семьи. Без каких-либо претензий. Красивая и талантливая девушка… И вот здесь, в роскошном уголке Англии летним вечером, ты только и можешь, что огрызаться. И вообще ведешь себя, как испорченная и озлобленная маленькая сучка.
— Нет! Я в бешенстве, потому что…
— Потому что моя машина быстрее твоей? Я не сорвиголова, Мадж, просто моя машина достаточно мощная, чтобы развивать большую скорость на шоссе. Я наслаждаюсь загородными поездками. Зато мне не так легко парковаться и шнырять по городу, как тебе в твоей «мини». Подумай о своих преимуществах, вместо того чтобы тратить силы на критику!
— Я совсем не критикую! — сварливо ответила Мадж.
— Нет? — Он оглядел ее с ног до головы с холодным презрением. Потом тяжело вздохнул, подошел к двери, прислонил ракетку к нагретым солнцем кирпичам и, порывшись в кармане шорт и достав ключи, открыл входную дверь.
Мадж вошла вслед за ним. Он быстро прошел через холл и вдруг резко повернулся к ней.
— Почему бы мне быстро не показать тебе дом, а потом мы могли бы переодеться и пойти перекусить. Нам так много надо обсудить, так почему бы не сделать это между двумя-тремя стаканчиками вина и за хорошим обедом? У тебя ведь тоже был долгий и утомительный день.
Мадж поняла, что Олджи старается уйти от ссоры и наладить с ней мирные отношения. Но в его присутствии ее охватывало чувство ужасной неудовлетворенности. Поэтому она решила проигнорировать белый флаг.
— Пойти с тобой в ресторан? Нет, спасибо. Я кое-что привезла с собой, и, если ты покажешь мне кухонный шкаф, который я смогу считать своим, я сама позабочусь о своем обеде.
Олджи сжал кулаки и стукнул себя ими по бедрам. Бицепсы его напряглись, он расставил ноги, словно приготовился к драке.
— Я редко делаю ошибки, — сказал он зло. — Но на страшном суде ты будешь признана моей самой большой ошибкой.
Протянув руку, он больно схватил Мадж за запястье и притянул к себе. Она тихонько захныкала, и каждый нерв в ее теле напрягся. Он опять собрался ее поцеловать, мелькнуло у нее в голове, а она не могла и не хотела сопротивляться. Олджи холодно взглянул в широко раскрытые глаза девушки.
