— Может, мы что-нибудь съедим? — после небольшой паузы спросила она.
Олджи встал, молча взял ее за руку, вывел из бара и повел к лифту.
Номер был потрясающий — весь отливал серебром. Кровать в форме сердца с множеством подушек и серебристым атласным покрывалом, украшенным красными розами. Мадж подумала, что ее матери номер безумно понравился бы, но ей самой эта роскошь показалась безвкусной.
На балконе, выходившем на самый зеленый из лондонских парков, стояли серебряный столик и стулья. Столик с шампанским тоже был украшен бутонами роз. Усадив ее, Олджи сообщил по серебряному телефону, что ждет заказ.
Мгновение спустя прибыли официанты, неся устрицы, икру, трюфели, копченого лосося и море цветов. К удивлению Мадж, заказ сопровождала мелодия «Храбрый шотландец», исполняемая на волынке мужчиной в юбке. Потом последовали посыльные, нагруженные яркими свертками и пакетами.
Когда наконец все ушли, Мадж ошарашено спросила:
— Что все это значит?
— Понравилось? — хохотнул Олджи.
— Ну-у… — Что она могла ответить?
— Конечно, нет! Тебе и не должно было понравиться. Просто я хотел, чтобы ты почувствовала вкус всего того, что можно купить за деньги. Скажи мне, Мадж, как бы отреагировала на все это твоя Розаманда?
— Ей бы… — С трудом переходя от действительности к вымыслу, она с любопытством взглянула на груду подарков. — Наверное, в некотором роде… ей было бы приятно, — призналась она уныло. — Не продала бы за это свою душу, но все же, я думаю, ей было бы приятно.
Олджи ослепительно улыбнулся.
— Посмотри, что там.
Мадж взяла маленький пакетик и осторожно открыла. В нем был золотой галстук. В большом пакете оказалось черное вечернее платье. Открыв совсем крошечный пакетик, Мадж увидела ключи от машины.
— Боюсь, ты ими не воспользуешься до следующей недели, — сказал Олджи, кивнув на ключи. — Машина пока на таможне.
— Я не могу это взять! Мы об этом не договаривались.
— Открой еще.
С бьющимся сердцем Мадж открыла несколько средних по величине свертков: шелковая ночная сорочка, вечернее платье зеленого цвета — под цвет глаз, золотистые кожаные туфли.
— Я… я поражена, — призналась она. — Зачем все это?
— Ты моя жена.
Конечно, ей надо быть прилично одетой, когда будет показываться с Вэнсом на публике. И все же Мадж не знала, что и думать. Она молча смотрела на вечернее платье — оно было действительно красивое. Ей пришлось признаться себе, что она растрогана.
— О! — воскликнула девушка, взяв в руки наряд. — Откуда ты узнал мой размер?
