. «Пришел к своим, и свои Его не приняли» — именно потому, что не на аллегорию звал Господь, а на трудную и мучительную реальность духовного рождения. «Жена, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее».
Второе рождение означает только то, что оно может означать: не «пост», и не «милосердие», и не «воздержание», и не «молитву», и не что–нибудь еще отдельно взятое, а начало совсем нового духовного человека, создание «новой твари». В отдельности, отдельно, все эти благие действия были или бывали в человеке и в Ветхом Завете: и пост, и милостыня, и вера, но не было еще нового человека, гражданина Нового Царства, чада Божия, совокупно носящего все благое. «Вы… сограждане святым и свои Богу».
Все ветхозаветное чаяние — к этому же. «Он (Авраам) ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог»; «Он приготовил им город» (Евр.11:10,16). Но все дело в том, что город не здешний, и фарисеи потому–то и распяли Христа, что город оказался нездешним. «Не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр.13:14).
Но где же ворота в это новое государство, где вход? «Царствие Божие внутри вас» — вход указан, и опять–таки через внутреннее возрождение. «Когда внешний наш человек тлеет, внутренний со дня на день обновляется» — указан не только вход, но и признак, указывающий на действительность и закономерность вхождения: «тление внешнего человека», паспорт на переход границы. И наконец, названы признаки, долженствующие уверить нас, что мы в новом государстве: «Царствие Божие не пища и питие, но праведность, и мир, и радость». И наконец, последнее — способ достижения: «Царство Небесное силою берется, и (только) употребляющие усилие восхищают (достигают) его».
Круг описания завершен, остается или отвергнуть, или идти искать: «Ищите Царствия Божия». Как это может быть!? И каждый человек в страхе и трепете. «Вы приступили не к горе осязаемой… не к трубному звуку и гласу глаголов… но к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства». Вот оно приоткрывается, что такое это новое государство, вход в которое «внутри вас». Это не «осязаемая гора» Моисея и не внешность, пусть самая великолепная, церковного богослужения, если она воспринимается только как внешность, а действительно Город, Царство, «которого художник и строитель — Бог». «Божиего никто не знает, кроме Духа Божия». Вот почему нам, душевным, а не духовным, так непонятно и страшно у входа. «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия».
