«Если оставлен быв благодатию, пал ты падением плоти, или языка, или помысла, да не покажется тебе сие удивительным или странным: твое это падение и по твоей вине. Ибо если бы прежде не подумал о себе что–либо особенное и важное, или не вознесся над кем–либо в горделивом о себе мудровании… то не был бы, по праведному суду Божию, оставлен благодатью» (преп. Никита Стифат, Д V — 104). Падение «не удивительно», так как первоисточное зло — гордость — есть причина отпадения от первоисточного блага, но и не безнадежно, так как восстановление в руках все той же благодати через покаяние и смирение души. В сражении получают раны, — но «встань, как добрый воин Иисуса Христа», — в восставляющей силе благодати.
«В первый год по получении Святого Духа, — рассказывает о себе авва Силуан, — я думал: грехи мне Господь простил, благодать свидетельствует об этом; чего мне еще более надо? Но не так надо думать. Хотя грехи прощены, но всю жизнь надо о них помнить и скорбеть, чтобы сохранить сокрушение. Я так не делал и перестал сокрушаться, и много я потерпел от бесов. И я недоумевал, что со мною делается. Господь Меня пожалел и Сам научил меня, как надо смиряться: «Держи ум твой в аде и не отчаявайся». И этим побеждаются враги. А когда я умом выхожу из огня, то помыслы снова приобретают силу. Кто, подобно мне, потерял благодать, тот… знай, что ты сам виноват: впал в гордость и тщеславие, и Господь милостиво дает тебе познать, что значит быть в Духе Святом и что значит быть в борьбе с бесами. Так душа опытом познает вред гордости, и тогда бегает тщеславия и похвалы человеческой и помыслов. Тогда начнет душа выздоравливать и научается хранить благодать» (ЖМП, 1956, № 1, 2, 3).
«Господи, никогда не попусти нам лишиться благодати Божией Твоей» — взывает Симеон Благоговейный. От него же сохранилась молитва о возвращении утерянной благодати: «…да внидет паки благодать Твоя в раба Твоего, да, видят ее, радуются с умилением и плачем, будучи просвещаем присносветлым сиянием ее» (Д V — 72).
Благодать потому–то и есть та сила, которая устремляет человека к Богу, что она и питает любовь к Нему, и становится для человека истинным питанием жизни.
«Христианство есть пища и питие. И чем больше кто вкусит его, тем более возбуждается сладостию ум, делаясь неудержимым и ненасытимым, более и более требующим и вкушающим» (преп. Макарий Великий, Д I — 230).
«Благодать есть небесный внутри тебя огонь. Если будешь молиться, помыслы твои предашь любви ко Христу, то как будто подложишь дров, и помыслы твои сделаются огнем и погрузятся в любовь Божию» (преп. Макарий Великий, Д. 1–242).
