Каково же было истинное соотношение сил в семействе Хаммерсенг?
— Я думала, тебе эти люди небезразличны, — сказала она.
— Так и есть! — ответил он, не подумав. Ее обвиняющий тон предполагал немедленный ответ. — То есть были небезразличны… Я же говорил, больше двадцати лет прошло… — Он замолчал. Он вновь повторяется.
— Ну, ладно…. Но сейчас ты, кажется, пытаешь искупить свою вину.
— Это всего лишь отношение к тому, что выясняется в ходе вашего расследования.
— И твоего собственного…
— Ты о чем это?
— Ты все понял!
— Я рассказал тебе о том, что я выяснил.
— Да, после того, как я надавила на тебя.
— Ну, хорошо, чего еще тебе не хватает?
О поездке в «Киви-на-шоссе» он умолчал.
— Может, капельки доверия? — Она поджала колени, словно стараясь случайно не коснуться его.
— С того момента, как произошла эта трагедия, тебя не узнать.
Он видел всю ее растерянность. Ему очень хотелось раскрыться ей навстречу, но он не знал, с чего начать. Во всяком случае, не сейчас: выпрямив спину и вжавшись в угол дивана, она смотрела на него так, будто он был основным подозреваемым по этому делу.
— Что эти люди сделали с тобой, Юнфинн?
Она не обвиняла напрямую, но он чувствовал, что в ее высказывании таится обвинение.
— Я не верю в несчастный случай, — выпалил он.
— У нас нет никаких оснований подозревать что-либо еще.
— А я в этом сомневаюсь все сильнее и сильнее.
— И на чем основывается твое мнение?
— На определенных моментах… — выкрутился он. Опять не смог промолчать. Снова она приперла его к стенке.
— Вот оно как? Ты опять проводил личное расследование или мы вновь будем разгадывать загадки и ребусы? — Она была беспощадна.
— Попробуй проверить один момент, — начал он, одновременно разозленный и удивленный ее выпадом. — И это не я «лично» вынюхал, как ты выражаешься. Это рассказал сам главный вынюхиватель на самом первом совещании. Ты тоже там была… — Он проницательно взглянул на нее и получил такой же взгляд в ответ. — Помнишь, он сказал, что супруги Хаммерсенг были женаты сорок один год? Очень похоже на Снупи, правда? Сорок один. Не «около сорока» или «примерно сорок», а «сорок один». Точность во всем! Так вот, мы с их сыном Клаусом одного возраста, то есть ему тоже сорок три. Значит, когда они поженились, Клаусу было около двух лет. В наши дни о такой чепухе можно было бы и не упоминать. Однако сорок лет назад это считалось великим позором. Особенно для милых жителей маленьких городков. Это может означать одно из трех. Первый вариант: сын стал плодом внебрачной связи. Но зачем они два года ждали, прежде чем поженились? Почему не поторопились, чтобы скрыть такой позор? Или они решились усыновить ребенка и усыновили двухлетку. В таком случае этот факт был прежде не известен, и я не знаю, подтверждается ли он какими-либо документами. — В ответ она покачала головой. — Существует и третий вариант, — голос Валманна звучал по-прежнему воинственно, а ведь ему так хотелось рассказать ей об этом по-иному, — в этом случае Клаус — не сын Георга Хаммерсенга. Возможно, когда эти двое познакомились, у фру Лидии уже был сын, и Георг тоже скрывал правду, решив заботиться о нем и воспитать, как собственного ребенка. Тогда это — покрытая мраком семейная тайна, которая особенно осложняла отношения между ними, когда Клаус вырос и не смог оправдать надежд Георга.
