В этот момент Валманн поднял руку:
— Там был еще кто-то. Тот, кто прибрался.
— Точно!
— И еще у него череп сзади проломлен.
— Ага.
— К тому же незаметно, чтобы в дом кто-то вламывался. За исключением меня.
— Надеюсь, в местной больнице имеется хороший токсиколог, который выяснит все, что только возможно, тогда мы, по крайней мере, разберемся с этой наркотой, — кивнул Фейринг.
— Но не с убийцей.
— А, я же забыл сказать, что отпечатки пальцев на огарках — женские.
— Ох уж эти женщины, все они без ума от свечек… — Валманн попытался прикрыть юмором изумление.
— А эта женщина — в особенности. И там и сям, такого я еще не видел.
— Ей нужен был свет, — сказал Валманн, — чтобы прибраться получше.
— По-твоему, она сама его убила?
— Прибраться нужно было после того, как кто-то его убил. Женщины нечасто разбивают мужикам головы.
— Мы даже не знаем, от чего он умер. Возможно, от передозировки. Видимо, этого мы так никогда и не узнаем. Все-таки в больнице не волшебники сидят. — Фейринг опустил глаза. Гладкая кожа обтягивала мышцы лица, и благодаря этому нижняя часть лица казалась вылепленной. Задумчивость красит его, подумал Валманн.
— Может, бандитские разборки?
— Не исключено. Газетчики уже подняли шум. Только вот…
— Только вот что? — Валманну начинала нравиться эта словесная дуэль с молодым, жадным до работы коллегой.
— Похоже, умерший при жизни был совсем бедным. Я тут подумал про найденную одежду: в бандитских группировках не принято разгуливать в таком старомодном пиджаке, надетом прямо на нательную майку. В одних носках. И трусов на нем не было, — во всяком случае, мы не обнаружили. Такие, как он, не мошенничают, не грабят и никому не угрожают. Если хочешь знать мое мнение, то он настолько опустился, что ниже просто некуда.
— Видно, так оно и есть. Вы провели экспертизу зубов?
— Зубы в плохом состоянии, такое характерно для наркоманов. Криминалисты говорят, что он достаточно взрослый и те зубы, которые лечили, лечили довольно давно и, скорее всего, не в Норвегии. Работа на редкость грубая.
— А он может оказаться иностранцем?
— Невозможно определить, но он не азиат, не африканец и не араб — это исключено. По коже и остаткам волос ясно, что волосы у него были светлые и тонкие. Скандинавский тип.
Мужчины быстро оглядели волосы друг друга. Валманн полагал, что здесь он в выигрыше: у Фейринга волосы явно начали редеть.
— Вы продолжаете обыск в хижине? — Со стороны Валманна это звучало не как вопрос, а как утверждение.
