— Папа?
— Привет, милая.
— Что ты здесь делаешь?
— Сегодня вторник.
— И что с того?
— Джек здесь?
— Он спит.
— Разбуди.
— Зачем?
— Сегодня мы играем в покер.
— Но Джек на сегодня с тобой не договаривался.
— Мы всегда играем в покер по вторникам.
— Прости, папа. Но Джек никак не может с тобой играть.
— Это почему?
— Потому что ты умер.
Она закричала… и проснулась. Села в постели, смятенная и напуганная. Тело била мелкая дрожь. Чья-то рука погладила ее по щеке, и Синди снова испуганно вскрикнула.
— Все в порядке, все хорошо, — пробормотал Джек. Придвинулся ближе и обнял ее.
Она оттолкнула его.
— Нет!
— Да что с тобой? Это я, Джек.
Сердце у Синди билось как бешеное, она задыхалась. Одинокая слеза скатилась по щеке. Она смахнула ее ладонью. Слезинка показалась холодной как лед.
— Дыши глубже, — сказал Джек. — Медленно. Вдох и выдох.
Она вдохнула, затем выдохнула, повторила несколько раз. Примерно через минуту паника улеглась, дыхание выровнялось. Теперь прикосновения Джека ласкали и утешали, и она поуютнее угнездилась в его объятиях.
Он сидел на постели рядом и обнимал ее за плечи.
— Что, опять приснилось?
Синди молча кивнула.
— Тот сон с отцом?
— Да.
Она всматривалась в темноту и уже не чувствовала, как Джек нежными движениями гладит ее растрепавшиеся волосы.
— Но он… умер так давно. Почему же мне до сих пор снится?
— Ты только не расстраивайся. Не позволяй этим снам пугать себя. Здесь тебе нечего бояться.
— Знаю.
Она прислонилась щекой к его плечу. Джек желал ей только хорошего, но почему-то никак не мог понять, что ее на самом деле пугает. Она никогда не рассказывала ему весь свой сон — до конца. Опускала самую тревожную его часть. То, что отец… вернулся за ним.
— Все хорошо, все просто прекрасно, — говорил меж тем Джек. — А теперь постарайся уснуть.
Она ответила на его поцелуй, а затем опустила голову на подушку и закрыла глаза. Джек гладил ее волосы, а потом задремал. Она слышала мерное его дыхание в темноте, знала, что он рядом, но чувствовала себя ужасно одинокой. Лежала с открытыми глазами и прислушивалась.
И вот снова за окном послышалось такое знакомое и страшное шарканье ботинок по ковру из облетевших листьев. Синди не осмеливалась закрыть глаза, даже помыслить не могла о том, чтобы вернуться к двери и снова увидеть призрак. Натянула одеяло до самого подбородка и стала молиться о том, чтобы в дверь не постучали снова.
Но вот через некоторое время шумы и шорохи стихли и этот некто ушел прочь.
