Не многие знали, что у Джека Свайтека имеется абуэла. Особенно пикантной становилась ситуация, когда кто-то из англосаксов доверительно сообщал ему, что семья его уезжает из Майами лишь по одной причине: достали эти чертовы кубинцы. Забавно, мог бы сказать им Джек, что его родная абуэла почему-то никогда не жаловалась на «чертовых» кубинцев, хотя родилась и выросла в Гаване.
Он молча слушал ее с минуту, затем все же перебил:
— Во-первых, абуэла, никакого «Трес лечес» ты не изобретала. Это никарагуанский десерт. А мы кубинцы. Cubanos. Comprende?[5] И вообще, поговорим об этом позже, о'кей?.. Люблю тебя. Пока, mi vida![6]
Машина остановилась на красный. Джек отключил мобильник и только тут заметил, как странно смотрит на него Тео.
— Так вы с Джулией Чайлд снова за свое?
— Моя бабушка — персонаж почти анекдотический. Каждый день названивает всем подряд и сообщает миру великую новость. О том, что это она изобрела «Трес лечес».
— Что это?
— Торт. Его делают из трех видов молока. Сверху замороженная хрустящая корочка. Очень сочный, необыкновенно вкусный.
— Да знаю я, знаю. Шикарная жрачка. Так говоришь, его изобрела твоя бабушка?
— Сомневаюсь.
— Только ненавижу, когда сверху они натыкивают вишен мараскино. Готов побиться об заклад, в первоначальном рецепте их не было вовсе. Давай позвоним твоей абуэле и спросим.
— Она его не изобретала, ясно? Это никарагуанский десерт.
Загорелся зеленый. Тео погнал «мустанг» через перекресток.
— А знаешь, я вроде бы где-то читал, что «Трес лечес» вовсе не из Никарагуа. Люди говорят, его придумала какая-то дама, кубинка из Майами.
— Не заводи шарманку!
— Да нет, я серьезно. Кажется, в «Геральд» писали. Давно, правда…
— С каких пор ты читаешь колонку с кулинарными рецептами?
— А ты попробуй, проведи четыре года в камере смертников. Будешь читать все подряд и телевизионную программу на китайском смотреть.
Джек потер виски, потом сунул телефон в карман.
— С тобой спорить — дело дохлое.
Минуты через две они выехали на Бейшор-драйв, свернули по направлению к заливу и, проехав по мосту, оказались в жилом квартале на Гроув-Айл. Гроув-Айл уже давно перестал считаться шикарным районом, миновали те благословенные дни, когда красивые молодые девушки прогуливались по набережной с целью познакомиться с богатыми молодыми людьми. Или с богатыми, но немолодыми мужчинами. Но жить там по-прежнему считалось престижным. Пешая прогулка до магазинов и ресторанов на Коконат-гроув, балконы с потрясающими видами на Мексиканский залив и город, тонущий в туманной дымке.
