— Но он — виднейший в Майами специалист.
— И все равно может ошибаться. Он тоже человек!
Она задумчиво смотрела куда-то вдаль.
— Вот именно, самое подходящее для него слово. Он человечный. Проявлял особую заботу.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Многие врачи так холодны и суровы. Но доктор Марш совсем не такой. Он очень мне сочувствовал. Переживал. Не слишком часто встречаются пациенты, заболевшие АЛС, когда им не исполнилось и сорока. Он проявлял ко мне особый интерес.
— В смысле?
— Не в том, в каком ты думаешь, — ответила она и шутливо ткнула его кулачком в подбородок.
— Да ничего я не думаю.
— Приведу тебе пример. Мне пришлось пройти самый важный тест, электромиаграмму. Ну, это когда тебя опутывают проводами и электродами, чтобы выяснить, есть ли нарушения в нервной системе.
— Знаю. Видел в отчете.
— Да, но ты видел только отчет. Ты не знаешь, какой страшной кажется эта процедура человеку, у которого подозревают болезнь Лу Джерига. В большинстве клиник этот тест проводит специальный технический сотрудник. Но доктор Марш знал, как я волновалась. Мне не хотелось, чтобы столь важный тест проводил какой-то там технический сотрудник. Не хотелось ждать целую неделю, пока будут расшифрованы результаты. А потом еще две недели, пока меня не вызовут в порядке общей очереди и не расскажут об этих результатах. И вот доктор Марш сам провел тест, тотчас сообщил мне предварительные результаты. Знаешь, очень немногие врачи готовы пойти на такое ради пациента.
— Ты права.
— Могу привести тебе дюжину других примеров. Он замечательный врач и настоящий джентльмен. Не стану я подавать в суд на доктора Марша. Мне вполне достаточно и полутора миллионов долларов. Я довольна.
Джек не мог не согласиться. Еще одно приятное напоминание о том, что перед ним уже не та эксцентричная девушка двадцати лет, которую он некогда знал.
— Что ж, ты приняла правильное решение.
— Хоть раз в жизни удача повернулась ко мне лицом, — сказала она, и вдруг улыбка ее померкла. — Правда, я узнала и плохие новости.
Он не знал, что на это сказать, и решил пропустить мимо ушей. Но она продолжила:
— Ты когда-нибудь думал о том, как бы все могло сложиться, если бы мы не разошлись?
— Нет.
— Врешь.
— Давай не будем об этом.
— А почему бы нет? И потом, разве это не одна из причин, по которой ты взялся за мое дело?
— Нет.
— Опять врешь.
— Перестань называть меня лжецом!
— Сначала перестань врать.
— Чего ты от меня хочешь?
— Хочу, чтобы ты ответил на один вопрос. Хочу, чтобы ответил на него прямо и честно. И если ответишь, я от тебя отстану, раз и навсегда. О'кей?
