— Какая страшная тоска. Откуда такая тема?
— Я занимаюсь еще не изученными вопросами истории.
— Вы имеете в виду такие темы, до исследования которых еще не добрались мужчины.
— Вы сказали это, не я.
— Не завидую тому парню, который женится на вас, — сказала Милдред. — После возвращения домой с работы он должен будет заниматься армрестлингом. Проигравший готовит обед и моет посуду.
— Я уже была замужем. Шесть лет. За полковником из «Марии корпорейшн». Шрамы остались до сих пор.
— Физические или душевные?
— Всякие.
Милдред больше не развивала эту тему, взяла фанерный ящик, в котором хранились документы, проверила номер файла.
— Вы попали в цель. В этом файле основная военно-морская корреспонденция Вильсона.
— Я изучила почти все, — сказала Хейди. — Не подскажете мне, что я могла пропустить?
Милдред на несколько минут задумалась, глядя в пространство.
— Малая вероятность. Дайте мне десять минут.
Она вернулась в пять часов с другим ящиком документов.
— Неопубликованный материал, который еще не занесли в каталог, — сказала она с величественным видом, широко улыбаясь. — Возможно, стоит посмотреть.
Хейди внимательно просмотрела пожелтевшие письма. Большинство из них президент держал в своих руках. Советы своим трем дочерям, объяснение его доводов против Хола Тамани Уильяму Дженнингсу Брайану во время принятия демократической конвенции 1912 года, личные послания первой жене Элен-Луизе Аксон и второй жене Эдит Гелт.
За пятнадцать минут до закрытия Хейди развернула письмо, адресованное Герберту Генри Асквиту, премьер-министру Британии. Бумага имела такой вид, словно ее когда-то смяли. Стояла дата 4 июня 1914 года, но не было отметки о доставке, — возможно, что его вообще не отсылали. Она приступила к чтению топко стилизованного письма, написанного от руки.
«Дорогой Герберт,
так как есть основания полагать, что официально подписанные экземпляры нашего договора потеряны, то, учитывая обостряющуюся критику в твой адрес со стороны членов твоего кабинета, возможно, следует считать, что наша сделка вообще не предполагалась. В связи с тем, что о формальной передаче никому не известно, я дал указание своему секретарю уничтожить все упоминания об этом пакте. Этот необычный шаг, как я понимаю, независимо от моей воли, оправдан, так как народ моей страны — настоящий собственник и никогда не сможет смириться, зная наверняка, что…»
На следующую строку пришелся сгиб, в результате она стерлась. Письмо продолжалось с нового параграфа.
