Тут вошла секретарша. Дженни просит вас к телефону, сказала она. Она не дозвонилась по 7836, а дело срочное. Скажите ей, что я через полчаса перезвоню, ответил Дэвис. Дженни была его мать. Он продолжал свое наставление. Прежде чем браться за задачу, необходимо быть уверенным, что она хорошо поставлена. Никогда не тратьте время на плохо поставленную задачу.
Беннет кивнул. Вернувшись к себе в кабинет, он сел на пол, подумал о словах профессора и решил, что такого мудрого человека, как Дэвис Якоби, он никогда не видел. Он научится у мастера всему, чему только сможет. И прежде всего он дал себе клятву, что никогда ни единой минуты не потратит на возню с плохо поставленной задачей.
Дэвис жил в большом доме на Тейлор-стрит. Жил один. Иногда у него поселялась какая-нибудь женщина, но такие отношения никогда больше полугода не тянулись. Все его студенты знали большой дом на Тейлор-стрит, потому что именно там Дэвис устраивал свои вечеринки. Дом был выдающийся, куплен на наследство от богатого дяди. Особняк в стиле модерн, совершенно неуместный среди своих соседей. Покрытый белой штукатуркой фасад, просторная веранда на первом этаже, высокие стрельчатые окна. Внутри — бесконечная череда комнат, между этажами в самых неожиданных местах — балконы, в центре дома — джакузи. В коридорах — большие синие и зеленые эмалевые вазы с папоротниками.
На сборищах у Дэвиса молодой первокурсник мог встретиться с лучшим физиком мира, часто хорошо поддатым. Беннет встретил там Деметрия Суркиса после того, как тот проиграл пари. Суркис был лично знаком с Эйнштейном, и дюжина студентов слушала, раскрыв рты, его рассказы о последних годах Эйнштейна в Институте перспективных исследований. Закончив рассказывать, профессор Суркис завалился спать на диван. В доме Дэвиса Беннет видел Игоря Строблича, заехавшего по дороге на конференцию в Чикагском университете. Строблич открыл калибровку Строблича для аксиальных полей и умел решать дифференциальные уравнения в уме. Он занял пустую комнату наверху, и студенты Дэвиса заходили к нему по очереди, проводя с ним каждый двадцать минут, обсуждая свою работу. Через три часа Строблич вышел, выпил большой стакан бурбона и громко заявил, что он в восторге от США и что США и Россия могли бы много сэкономить, если бы объединили свои спутники-шпионы.
В последний год аспирантуры Беннета Дэвис наконец закончил свой монументальный учебник и после этого повел себя странно. Когда пришло приглашение произнести речь на ежегодном собрании Американского физического общества, Дэвис напугал Беннета и других своих студентов, заорав на Долорес, чтобы послала отказ. Откуда у меня время на подготовку речи? крикнул он прямо из кабинета. Они что, думают, что я больше наукой не занимаюсь? Через неделю пришла просьба поработать в одном из комитетов Национальной академии наук. Дэвис так разозлился, что даже не ответил на письмо.
