На пару недель Беннет с радостью погрузился в воображаемый мир. Он писал на белом листе бумаги уравнение — и появлялись тысячи кувыркающихся в пространстве звезд. Можно добавить один символ — и звезды начинают отлетать от стенок огромного космического сосуда. Если он прерывал работу, чтобы поесть консервов, звезды немедленно замирали — десять тысяч звезд в остановленном мультфильме, — пока он не доедал последний кусок и не возвращался к выкладкам.
Вскоре он понял, что его задача не имеет фундаментального значения. Карту главного наступления нарисовал до него другой исследователь. Но Беннет работал над задачей, которая еще никем не решена. В мире слишком много такого, что люди принимают на веру. Беннет понимал, что должен во многом доверять другим. Но каждый непроверенный факт отщипывал свой кусочек цены. И постепенно Беннет растрачивал независимость и уверенность в себе. А теперь у него был шанс узнать о мире нечто истинное — абсолютно истинное, — не полагаясь ни на чье слово. Он парил. Он наслаждался своей задачей о частицах в сфере и повсюду носил с собой страницы выкладок, будто дворянскую грамоту.
Профессор Якоби подобрал себе еще несколько дипломников, и каждый из них был одержим данной ему задачей. У всех были кабинетики в одном и том же подвале, все они готовились к защите диплома. Среди них был индиец, Далип Чандра, который умудрялся чудом поддерживать семью в Индии со студенческой стипендии. Чтобы сэкономить, он жил у себя в кабинете. Давайте подумаем об этой задаче внимательнее, произносил он своим тихим голосом. После первого года у него заболела жена, и ему пришлось вернуться в Индию. Был молодой человек из Нью-Йорка с редеющими волосами и в очках с черной оправой — когда он разговаривал, то глядел поверх очков. Еще в начале выпускного года он объявил, что все курсы, которые он слушал, тривиальны. Услышав формулировку задачи Беннета о частицах и сфере, он и ее объявил тривиальной. Был студент из Калифорнии, тощий как швабра, с забранными в хвост светлыми волосами — Дженкинс. Он всегда сидел на скамейке под аркой Джефферсона и с виду ничего не делал. На самом деле он думал. Его ждала примечательная научная карьера. Молодой человек со Среднего Запада по фамилии Гамильтон постоянно исписывал уравнениями страницу за страницей. Он писал даже на ходу. В отличие от всех прочих он писал на линованной бумаге, и у него уравнения располагались очень близко, их трудно было читать, как микрофильм с военными секретами. Гамильтон никогда не хвастался, но у него была такая внутренняя уверенность в себе, что он расчеты выполнял вручную.
