Когда в июне мы брали тот поселочек... Приветное или как там его, селяне, изведенные непрерывными налетами и реквизициями, окопались на окраине и попытались не пустить нас дальше. Сутки отняли...
Экзекуцией руководил Петрович. Никому не доверил. Патронов как обычно не хватало и потом, наблюдавший эту картину с танковой башни, Пшибурджевский назвал ее "утром стрелецкой казни". Он был в то утро совершенно невменяем, страшно хохотал и хохотом своим заразил всех. Один Петрович не смеялся, работал сосредоточенно, только в усах пряталась добродушная усмешечка...
Петрович разглядывал меня. Ну, на понт меня не возьмешь! Не отводя глаз, я опустил руку в карман, нащупал ребристую поверхность пластмассовой крышки. Тюбик был на месте. Петрович не выдержал первым - отвернулся и с удовольствием затушил самопалку о полированную крышку стола.
- Ух вы, девоньки! Чего там! - заорал вдруг Пшибурджевский. Делов-то! Отдохни, Петрович. Давай я со своими... Давненько шашек не держал...
Шуров тяжело вздохнул и заерзал. Пшибурджевский выезжал на реквизиции шумно и весело. Возвращался обычно без провианта, но с сивухой и пьяными девками на броне, а на промысел через день отправлялся Петрович.
- Пешочком, коллега, пешочком. Оставлять без огневой поддержки...
- Заткнись!
- Горючего, голуби, и впрямь маловато... Сколько солярки? - я взглянул на Гулько.
- Десять.
Десять бочек. Мало. Была бы связь... Идиотская ситуация. На бензине сидим тонны под ногами!
- Мои тут грузовичок присмотрели, - прищурился Петрович. - Хороший ЗИЛок, я проверял.
- У кого это? - спросил Потапов.
- Рябой такой... Витька что ли? От рынка второй дом...
- Интересно, где он бензин берет? - тихо поинтересовался Гулько.
- Слушай, капитан, а может он его из бункера качает? - мутно уставился на меня Пшибурджевский.
- К бункеру не подлезть, сам знаешь. Видел что от насосной станции осталось?
- А вдруг где какая дырочка... Может его того... допросить?
Я пожал плечами. Не одни мы такие умные, керченцы вон тоже не смогли, как не старались. Техника нужна, насос, буровая вышка. Помощь из Симферополя. А связи нет... Посмотрел на Костика. Тот молча крутил верньеры.
- А грузовичок он отдает?
Заржали все. Даже Гулько не удержался, фыркнул. Смешной человек Потапов, не соскучишься. И ведь всерьез спросил, действительно не понимает. Слишком всерьез. Все, что он говорил и делал было чуть-чуть "слишком". На дураков. Очки, чистая речь интеллигента, магнитофон с собой всюду таскает, обожает послушать "Битлз"... Двадцать два - перебор. Но в редкие моменты он открывался и я чувствовал спокойствие и точный расчет неплохого артиста. Он и был артистом, раньше, до развала. "Пятый павлин в четвертом ряду" - массовщик с "Ленфильма".
