Как видим, мировоззрение всегда предстает в виде или религии, или философии (но не науки). «Вообще структура религиозного учения, — утверждают специалисты-религиоведы, не очень отличается от структуры философской системы, ибо религия, как и философия, стремится дать целостную картину мира, целостную систему ориентации личности, целостное мировоззрение» [106].
Поэтому, если говорить о собственно научном мировоззрении, то таковое понятие нужно признать условным, используемым только в самом узком, специфическом смысле этого слова — как совокупность научных взглядов на материальный мир, его происхождение, устройство, его законы — поскольку:
во-первых, вопросы чисто мировоззренческие (о Боге, о смысле и цели жизни как отдельного человека, так и человечества в целом, о первооснове бытия, о нравственных принципах жизни и т. д.), как уже говорилось, не относятся к области естествознания и входят в компетенцию исключительно философии и религии;
во-вторых, научное мировоззрение, включая в себя не только факты, но и гипотезы, теории, должно вместе с ними непрерывно изменяться, т. е. быть вечно неустойчивым, что противоречит самому понятию мировоззрения, как чему-то вполне определенному, постоянному, законченному;
в-третьих, научное мировоззрение должно включать в себя знание всех основных достижений всех наук. Но в таком случае, ввиду колоссальнейшего разветвления науки в настоящее время, даже ученые могут остаться без научного мировоззрения;
в-четвертых, как совершенно справедливо замечает В. Казютинский, «в естествознании нет теорий «материалистических» и «идеалистических», а есть теории вероятные и достоверные, истинные и ложные» [107].
Наука и мировоззрение, таким образом, это два различных, несводимых друг к другу понятия. Научным или ненаучным является не мировоззрение, а характер и уровень познаний человека с любым мировоззрением: религиозным, атеистическим и т. д. Научные же знания могут быть лишь дополнительным материалом, детализирующим, но ни в коей мере не определяющим и, тем более, не создающим самого мировоззрения. Но если бы даже поверить в безграничность научного познания, в способность науки разрешить все вопросы духа и материи и когда-то стать мировоззрением, то и в таком случае мыслящий человек не может ждать этого проблематического будущего. Он знает, что жизнь дается только один раз, и потому сейчас, теперь жаждет ответа на вопросы: кто я? каков смысл моего существования? имеется ли вообще смысл в бытии человечества, мира? есть ли вечность для человека? — и т. д., чтобы знать, как жить, чем руководствоваться, каким идеалам служить. Свойства π-мезона, или нейтрино ничего об этом не говорят, не отвечает на эти вопросы и состав звезд, и образцы лунной породы.
