— Прошу меня извинить, брат Норман, — сказал Даниель.
— Не стоит, брат Даниель; ибо как нам приблизиться к Богу, если не внимая справедливым обличениям добрых собратьев?
— Истинная правда, брат Норман.
— Не ведал бы ты, о сын Дрейка, что смеха достоин в парике и платье блудничем, когда бы я с любовию не раскрыл тебе глаза.
Новый взрыв голосов с Лавендер-лейн напомнил Даниелю, что, как всегда, нераскаянные грешники получают от жизни больше радостей.
— Я ознакомил работников со своим взглядом на подобного рода забавы, — продолжал брат Норман. — Несколько наших собратьев сейчас там, раздают памфлеты. Лишь Господь может их спасти.
— Я думал, вы — такелажный мастер, — сказал Даниель, как болван.
— Дабы служить примером на верфи, надо быть искусным во всех корабельных ремёслах.
— Понятно.
— Медвежий садок — вон там. Два пенса с человека. Прошу.
— О нет, брат Норман, я пришёл не за этим.
— Зачем же ты пришёл, брат Даниель? Затем лишь, чтобы поучить меня, как мне лучше управляться с делами? Желаешь ли проверить мои конторские книги? До вечера времени ещё много.
— Благодарю за любезное предложение, но…
— Боюсь, у меня под ногтями грязь, и тебя это коробит. Если ты согласишься прийти завтра…
— Ничуть, брат Норман. У моего отца, контрабандиста, подряжавшего на работу пиратов и бродяг, часто бывала грязь под ногтями после того, как мы всю ночь грузили неуказанный товар.
— Отлично. В таком случае, чем я могу быть полезен тебе, брат Даниель?
— Надо погрузить эти свёртки на тот из трёх кораблей, который, с Божьей помощью, первым отплывёт в Санкт-Петербург.
— Это не склад. Я не могу принять ответственность за то, что случится с грузом, пока он на моей верфи.
— Не страшно. Вора, его похитившего, будет ждать глубокое разочарование.
— Нужно разрешение господина Кикина.
— Это который?
— Маленького роста. Подходи к господину Кикину спереди, держа руки на виду, не то высокий тебя убьёт.
— Спасибо за совет, брат Норман.
— Пожалуйста. Господин Кикин уверен, что Лондон кишит раскольниками.
— Кто это такие?
— Судя по мерам предосторожности, которые принимает господин Кикин, раскольники — своего рода русские гугеноты, огромные, бородатые и умеющие далеко бросать гарпуны.
— Сомневаюсь, что я подхожу под это описание.
— Бдительность лишней не бывает. Ты можешь оказаться раскольником, вырядившимся в престарелого щеголя.
— Брат Норман, сколь отрадно мне быть вне удушливой атмосферы чопорной лондонской учтивости.
— На здоровье, брат Даниель.
