между ними ни одного разу не случилось.
Императрица вытаращила глаза. Она не сразу поняла, что имеет в виду Чоглокова. Но стоило ей понять… стоило ей осознать, что престолонаследие в России под угрозой…
По счастью, озабоченная тем, как исправить положение и вылечить племянника, Елизавета Петровна забыла о непристойном поведении его молодой жены. И гроза над головой великой княгини на сей раз не грянула.
Порешили, что какое-то время Салтыков постарается не появляться у Екатерины, однако влюбленные недолго смогли вытерпеть в разлуке. Они продолжали встречаться. И однажды случилось то, что и должно было случиться: Екатерина почувствовала, что беременна.
Вот это был удар! Известие не оставляло места для радости, ибо теперь только дурак не догадался бы, что великая княгиня изменяет супругу! Императрица, которая сначала озаботилась было состоянием здоровья племянника, уже забыла об этом, и Петр по-прежнему ни на что не был годен в постели.
И тогда Салтыков понял, что он, только он, должен спасти возлюбленную. Спасти не только ее честь, но, может быть, и жизнь. А заодно и свою…
Спасение состояло лишь в одном: с Екатериной должен был провести ночь ее собственный муж. Как ни тошно было представлять это, как ни болело сердце у Сергея при мысли, что он отдаст возлюбленную другому (пусть даже на время, но отдаст!), иного пути не было.
И Салтыков взялся за дело. Помогал ему в этом Лев Нарышкин – не менее, а может быть, и более красноречивый, чем добрая сотня профессоров элоквенции.
Пора дать стране наследника – так начали обработку Петра Федоровича приятели. Давно пора подумать о судьбе династии, твердили они. Однако инфантильный великий князь слушал вполуха. Он не был готов стать отцом. И терпеть ради такой ерунды острую боль не собирался.
Тогда приятели сменили тактику. Они начали рассказывать о том, чего великий князь был всю жизнь лишен. О том, что он мог получить – но так и не получил – от нежной, застенчивой Лопухиной, грубоватой Воронцовой, смешливой немецкой певички, кривобокой герцогини Курляндской с ее прекрасными, в самом деле прекрасными глазами… Друзья с таким знанием дела, так ярко живописали плотские наслаждения, что великий князь, смертельно боявшийся боли и крови, решил рискнуть.
Теперь предстояло ковать железо, пока оно было еще очень горячо. В тот же вечер Салтыков устроил пирушку, пригласив на нее самых близких друзей великого князя, и когда винные пары сделали свое дело и Петру стало море по колено, в комнате появился приглашенный хирург.
