— Максим знает, кто его отец? — поинтересовалась я, чувствуя, что у меня предательски пощипывает в носу. Особой сентиментальностью я никогда не грешила, но на сей раз мне было безумно жаль и Елену, и, разумеется, Павла.
— Когда он подрос, я сочинила трогательную историю, что его папа геройски погиб при выполнении служебного долга. Как ты, Наташа, говоришь, здорово красиво, да только бессмысленно: мальчишке был нужен живой отец, а не легенда о нем. Павлу же мама раз и навсегда запретила видеться с сыном: сказала, что это травмирует детскую психику. А я… не возражала. Мы ведь с Павлом прожили меньше года. И надо же было вдруг встретиться, да ещё вот так… сейчас…
Елена замолчала и мне показалось, что в глазах её блеснули слезы. Галка по-видимому тоже что-то заметила в зеркальце над лобовым стеклом и дипломатично перевела разговор на другую тему:
— Наташка, давай вспоминай, что ты вчера увидела на даче? Я имею в виду — странное. Тебя же что-то удивило, так?
— Удивило то, что дом заперт, а по саду все разбросано, как будто тетя Таня куда-то ненадолго отлучилась. Но мы там были почти четыре часа… Все окна без штор, то есть шторы не задернуты. А потом Елена сказала, что обязательно должна была быть записка, куда ушла. А записки не было. В общем — странно.
— А если действительно — несчастный случай? Ну, упала, ногу сломала — тьфу, тьфу, тьфу! — соседи отвезли в больницу, дом заперли… — в голосе Галки звучало явное сомнение.
— Не сходится, — подала голос Елена. — Надо знать маму. Она бы обязательно заставила кого-нибудь мне позвонить. В больнице бы не успокоилась, пока не добилась бы этого. Если только без сознания… Но ближайшие наши соседи уезжают с дачи в начале сентября. Разве что задержались из-за хорошей погоды. Хотя, все могло измениться. Я на даче практически не бываю — некогда. День работаю по двенадцать часов, следующий день — дела всякие…
В Белых Столбах со вчерашнего дня ничего не изменилось. То же яркое солнце освещало начинающие желтеть деревья и крыши домов. Та же тишина, прерываемая время от времени шумом проходящих вдали поездов. И по-прежнему запертый дом тети Тани, крыльцо которого уже слегка занесло опавшей листвой.
— Может, все-таки в Москву уехала? — нерешительно спросила я.
Елена покачала головой.
— Тогда были бы задернуты все шторы, и внизу, и наверху. А окна не завешены. Боюсь, что мама там…
Галка вмешалась как всегда решительно:
— Не гони волну. Смотрели же Павел с Андреем вчера — никого в доме нет. Давай откроем и посмотрим. Запасные ключи у тебя с собой?
