Он явился во дворец без приглашения. К тому времени он обладал достаточным влиянием, которое открывало для него любые двери. Во дворце его хорошо приняли, но он не запомнил никого из тех, с кем познакомился в тот день. Кроме встречи с королем, он ничего не помнил до того момента, как увидел ее.
Она что-то стирала платочком с корсажа своего воздушного лавандового платья. Ее лицо, повернутое в профиль, было задумчивым и сосредоточенным. Ферруччио почувствовал, как внутри у него все начинает трепетать.
Он застыл в изумлении, не понимая, что означает такая реакция. Ему захотелось посмотреть ей в глаза. Тогда она, будто прочитав его мысли, повернулась. Желание пронзило его электрическим разрядом. Он узнал ее. Эта женщина была воплощением всего, о чем он мечтал.
Он даже не подозревал о существовании такой совершенной красоты. У нее были волосы цвета песчаных пляжей Кастальдинии, залитых солнцем. На этом фоне выделялись пряди более темных оттенков. Она была худой, как тростинка, но в то же время обладала женственными формами.
Больше всего его поразили ее фиалковые глаза и то, что он в них увидел отражение собственных эмоций и желаний. Ему показалось, что он разглядел в них ранимость. Именно это и захлопнуло ловушку. Заставило его вести себя как влюбленный идиот.
На самом деле Кларисса Д'Агостино была уязвима, как айсберг перед «Титаником».
У него внутри до сих пор все закипало при воспоминании о своем унижении. О той минуте, когда она посмотрела на него так, словно он спятил, затем посоветовала ему поискать женщину, более соответствующую его положению.
После этого она отказывала ему снова и снова, но Ферруччио продолжал настаивать. С каждым разом его гнев и разочарование усиливались, но он не привык сдаваться. Он дал себе слово, что однажды Кларисса Д'Агостино сама будет искать его внимания.
И это время настало.
Он преподаст ей урок. Много уроков. Будет постепенно сбивать с нее спесь и получать от этого удовольствие.
Облокотившись о перила, Ферруччио уставился вдаль. Солнце быстро садилось, разбавляя золотом бирюзу бескрайнего моря.
Он поднялся на эту башню своего старинного особняка не только для того, чтобы полюбоваться закатом. Отсюда хорошо просматривалась извилистая дорога, по которой ее привезут к нему.
Ее привезут. Она не приедет по собственной воле, сгорая от желания увидеть его, как было много раз в его снах.
Что бы он почувствовал, примчись она сюда с горящими от желания глазами?
