Между тем на Восточном фронте бои шли с переменным успехом. Русские корпуса и австрийские дивизии схлестнулись в Карпатах, а 9-я и 10-я армии Гинденбурга потеснили русские войска в западной Польше, выйдя на дальние подступы к Варшаве. Но положение Австрии в Галиции было шатким – существовала угроза прорыва русских на венгерскую равнину и в Чехию. Австрийцам так и не удалось деблокировать осаждённый Перемышль, и Германия решила помочь союзнику – наступление на Западном фронте всё равно выглядело бесперспективным. Летом 1915 года после свирепой артиллерийской подготовки 11-я армия Макензена и 4-я австро-венгерская армия эрцгерцога Иосифа Фердинанда проломили русский фронт у Горлице – русская армия, понеся огромные потери (в первую очередь из-за катастрофической нехватки боеприпасов и тяжелой артиллерии), откатилась из Галиции. Из-за поражения в Галиции и давления австрийцев, которым выжидательная позиция Италии развязала руки, русские оставили карпатские перевалы.
Поражение русских войск не привело к развалу Восточного фронта, но решило судьбу Сербии: 11-я германская армия была переброшена в Боснию, и Сербия была раздавлена совместными усилиями трёх стран – Болгария присоединилась к Центральным державам, «подружившись» со своим исконным врагом Турцией и превратив в скверный анекдот постулат о нерушимой славянской дружбе.
К концу осени пятнадцатого года наступление немцев на обоих фронтах окончательно выдохлось, так и не принеся Германии решающих стратегических результатов. Обе стороны, обескровленные многомесячным взаимоистреблением, врылись в землю, время от времени поглядывая в море, где дымили трубы дредноутов Хохзеефлотте и Гранд Флита.
А впереди был год тысяча девятьсот шестнадцатый…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. КОРСАРЫ ДВАДЦАТОГО ВЕКА
Казалось, время повернуло вспять. Век двадцатый обернулся веком шестнадцатым, когда Испания, пухнущая от американского золота, диктовала свою волю Европе, жарила на кострах еретиков и попирала моря армадами своих галеонов. Но плавучие крепости короля Филиппа были бессильными против вёртких корабликов английских пиратов, жаливших его империю в самых уязвимых местах. Над Ла-Маншем и Бискайским заливом стлался густой пороховой дым: корсары «королевы-девственницы» Елизаветы перехватывали караваны испанцев не только в Карибском море, но и у европейских берегов. Всё повторялось (с поправкой на технический прогресс), только теперь на месте Испании оказалась Англия, всосавшая пот и кровь своих заморских колоний и превратившая стоны и муки миллионов людей в звонкую монету и в акции концернов и синдикатов, уже претендовавших на титул транснациональных.
