— Я не возражаю, но ведь не отпустят.
— Ну, это мы попытаемся сделать…
Во время ужина генерал Пушкин попросил у командира бригады несколько канистр с бензином:
— Понимаете, солярки у нас много, а бензина даже для личной машины кот наплакал!
Мгновенно в голове у меня родился дерзкий план. Опережая ответ комбрига, вступаю в разговор.
— Конечно поможем, товарищ генерал. Сейчас дам команду, чтобы налили.
М. Ф. Иоффе недовольно покосился на меня: зачем, мол, эта неуместная щедрость. Ведь с бензином и у нас было туговато. Легонько дотрагиваюсь до руки Михаила Фадеевича и шепчу, что все идет, как надо.
После ужина, когда канистры были укреплены на генеральской машине, а Ефим Григорьевич Пушкин благодарил нас за гостеприимство, я с невинным видом обратился к генералу:
— Товарищ генерал, погибаем без хорошего связиста. Оставьте, пожалуйста, нам капитана Дворкина.
Пушкин нахмурился и с недоумением посмотрел на меня. Потом рассмеялся:
— Ладно, что поделаешь, берите. Только оформите его перевод с моим начальником штаба, как положено.
Весной 1944 года мы узнали, что Герой Советского Союза генерал-лейтенант танковых войск Ефим Григорьевич Пушкин погиб в одном из боев на Украине…
Дворкин сумел за короткий срок организовать сбор и ремонт трофейных радиостанций, научить расчеты работать на них. И уже к началу боев по уничтожению окруженных немецко-фашистских войск батальоны бригады имели надежную радиосвязь.
Однако мы отлично понимали, что даже надежная радиосвязь не сможет заменить личного общения с подчиненными. Поэтому офицеры штаба ежедневно выезжали в батальоны.
Ориентироваться в степях междуречья Волги и Дона было очень трудно. В начале января похолодало, выпал снег. Через несколько дней потеплело, начал накрапывать мелкий дождь. Затем ударил сильный мороз. Степь покрылась ледяной коркой и стала словно серебряной. Обледеневшие кусты, бурьян, будяки от порывов ветра тонко и мелодично позванивали. Единственным ориентиром в степи были столбы проводной связи. Да и они превратились в большие серебряные сосульки. В таких условиях немудрено было и заблудиться. Это и случилось со мной и водителем Козловым в один из последних дней января.
На пикапчике поехали в батальон, действовавший в районе Большой Рассошки. Едем, едем по степи, а поселка все не видно. Чувствую, заблудились. Начинает темнеть. Неожиданно впереди увидели тускло мерцающий огонек. В том же направлении время от времени вспыхивали разноцветные ракеты. Поехали «на огонек». Когда до него оставалось метров двести, Козлов заметил полузанесенный снегом легковой автомобиль М-1.
