Когда Лоренцо отпустил ее и она смогла спокойно вздохнуть, Энжи не узнала себя: куда делась ее воинственность и откуда взялось это чувство полного умиротворения? Она была потрясена. Муж с нескрываемым удовольствием посмотрел на озабоченное лицо супруги.
— На сегодня, пожалуй, достаточно.
Задетая оскорбительными для нее словами, она резко оттолкнула его и, повернувшись спиной, ощетинилась, словно дикобраз, готовый к защите. Лоренцо выключил свет, и комната погрузилась в темноту. Энжи лежала в постели и сгорала от стыда, что забыла про все на свете и упивалась лаской и нежностью, которые так щедро дарил ей Лоренцо. Но самое страшное заключалось в том, что он был свидетелем ее слабости и видел все собственными глазами. Ему даже не потребовалось раздевать ее, хотя она настойчиво просила снять с нее ночную рубашку. Боже, какой кошмар!
Он повернул ее к себе и, не обращая внимания на слабое сопротивление, крепко прижал к груди. Сквозь плотную ткань рубашки она почувствовала мерное биение его возбужденной плоти. Свое слово Лоренцо сдержал, подарив ей истинное наслаждение, но испытал ли он сам подобное? Теперь его очередь.
— Ты сказала, что сделаешь все, как мне хочется, если я подожду до завтра, — напомнил он ее опрометчивое обещание. — Очень провокационное заявление, как мне кажется. Воистину искушение велико. Пожалуй, остаток этой ночи я проведу в воздержании и терпении, мечтая о предстоящей.
Услышав его слова, Энжи сильно прикусила губу. Острая боль вернула ее к жестокой действительности, заставив позабыть сводящие с ума ласки и выворачивающие наизнанку поцелуи.
— Конечно, если ты не передумала.
— Нет... Нет, не передумала, — буркнула Энжи, поражаясь собственному легкомыслию.
Целомудренная дева и искушенный в таких делах ловелас. Что он мог потребовать от нее? Она закрыла глаза и постаралась успокоиться: утро вечера мудренее.
Энжи с отвращением посмотрела на себя в зеркало: перед ней сидела развратная, невоздержанная особа, похотливо отвечавшая на мужские ласки. Будь она холодна и неприступна, Лоренцо и не предпринял бы никаких попыток. Но тогда бы он мог претворить в жизнь свое первоначальное намерение — отдать ее мать под суд за мошенничество!
Ужасно! Пусть ее мать вела себя недостойно, но нельзя унижать ее до такой степени!
Самое ужасное, что она с головой выдала себя Лоренцо. Он быстро раскусил, в чем дело, и выбрал для нее самое болезненное и жестокое наказание за мать — растоптать ее гордость и чувство собственного достоинства. Но зачем? Она пыталась понять скрытый смысл происходящего. Как бы там ни было, но она встала на защиту своей матери и добровольно взвалила на себя роль соучастницы. Сейчас Энжи пожинала плоды своего легкомыслия. Лоренцо, знающий ее лучше всех остальных и понимающий, насколько для нее важно самоуважение, презирает и насмехается над ней. За предстоящие три недели он сотрет ее в порошок. В этом она была твердо уверена.
