— Так-так, по крайней мере, ты не притворяешься, что спишь, — насмешливо прокомментировал он. — Может быть, ты уже начала понемногу осознавать, что мы все-таки женаты.
— Черта с два я поняла! — огрызнулась Энжи, завороженно глядя на его атлетическую грудь и волосяной треугольник, уходящий от пупка вниз.
— С этой минуты, смею тебя заверить, ты будешь принадлежать мне.
— Ты заблуждаешься! — гневно воскликнула она.
— Будешь, дорогая, непременно, причем все ближайшие три недели, — угрожающе изрек он.
Энжи с ужасом подумала, что ее родственники и не подозревают об истинном положении вещей.
— Когда ты так смотришь на меня, то я начинаю тебя бояться, — тихо сказала она.
— Просто ты очень красивая женщина и я хочу заняться с тобой любовью. Этим все и объясняется, — бесстрастно произнес он, снимая джинсы.
Она резко села на кровати, словно марионетка, которую дернули за ниточки.
Он стоял перед ней в узких черных трусах. Энжи вспыхнула и умоляюще прошептала:
— Лоренцо, не надо!
— А почему ты говоришь шепотом? — спросил он, и в эту минуту трусы полетели на пол.
— Пожалуйста, тише, — взмолилась она, страшась, что ее родные слышат их разговор.
— Вообще-то я не собирался устраивать дискуссии, — признался он и лег на кровать рядом с ней.
— Пожалуйста, не здесь и не сейчас, — прошептала Энжи, отодвигаясь к краю кровати.
Все ее усилия пропали даром, потому что Лоренцо вмиг добрался до нее и, крепко схватив за талию, посадил на себя.
— К чему эти пустые разговоры? — ухмыльнулся он. — Если ты надеешься переубедить меня, то ошибаешься. Я никогда не меняю своих решений. И пусть хоть ненадолго, но я получу то, за что столько лет платил.
— Возможно, сейчас ты не отдаешь отчета своим словам и поступкам, — в отчаянии произнесла она, чувствуя, как жар его сильного обнаженного тела начинает проникать даже сквозь тетушкины доспехи. — Ты все еще зол на меня. Ты же не хочешь сделать то, о чем впоследствии будешь жалеть...
— Я намерен заняться любовью со своей женой, а не совершить изнасилование, — насмешливо возразил он.
— Если ты подождешь до завтра, я сделаю все, как ты хочешь! — опрометчиво пообещала она.
