— Похоже, тебе сегодня намного лучше.
Энжи чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности. Обернувшись, она увидела медленно приближающегося Лоренцо. На этот раз его облик вызвал в ней ностальгию: вытертые голубые джинсы, плотно облегавшие узкие бедра и длинные сильные ноги, белая рубашка, расстегнутая у шеи. Не в силах отвести от него взгляд, Энжи покраснела, в душе проклиная свое слабоволие. Он остановился в нескольких шагах от нее и почти неуловимым для глаз движением сел на парапет, как бы не замечая за своей спиной ни пропасти, ни скал. От такого легкомыслия ее прошиб холодный пот.
— Я увидел тебя с башни и удивился, так как думал, что ты все еще нежишься в постели.
— Я живуча как кошка, — сухо ответила она, думая о том, что вряд ли расстроится, если он упадет с такой высоты. Но все-таки лучше бы он слез оттуда.
— Ни много ни мало, а настоящая деловая женщина, — прокомментировал он, критически осматривая ее костюм, никак не подходивший к жаркой погоде. — Подумать только, ты когда-то стирала и гладила мои рубашки.
Энжи смутилась, вспомнив, какой лаской и заботой она окружила его в те злосчастные полгода их супружеской жизни.
— Неужели? — саркастически отозвалась она.
— Меня всегда волновал вопрос, кипятила ты их или нет, — продолжал мурлыкать Лоренцо, игнорируя ее нежелание говорить на эту тему.
— Ты бы пожаловался, если бы что-то было не так.
— Ты готовила мне превосходные блюда.
— Мне нравилось готовить для тебя так же, как и драить полы в кухне! — съехидничала она.
А что еще она умела в те годы? Запас научных знаний у нее был невелик и ограничивался лишь школой, чего нельзя было сказать о хозяйственных навыках. Ее растили и воспитывали как будущую супругу и мать, в лучших традициях патриархата, когда роль женщины определялась домашними обязанностями и беспрекословным подчинением мужу и его желаниям. Вся ее предыдущая жизнь с матерью тогда казалась ей далекой и нереальной, принадлежащей другому миру.
Но Энжи покривила душой: начищая до блеска полы, она пела вслух. Работу по дому она любила и знала до мельчайших деталей. Выйдя замуж за Лоренцо, вежливо и заботливо обращавшегося с ней, она наивно торжествовала победу над системой. На самом же деле она лишь органично вошла в нее. Она была готова на любые жертвы, лишь бы находиться с ним рядом, и выселить ее с Сицилии можно было только силой.
— Если помнишь, я настаивал на твоем дальнейшем образовании, — сухо заметил он.
