Нижний этаж двухэтажного вагона был заполнен на три четверти — Томасу в его состоянии он показался переполненным. И когда Инес, заметив два свободных места, направилась было к ним, Томас не останавливаясь повел ее к лестнице, ведущей на второй этаж. Как он и надеялся, в верхнем отделении было не так много пассажиров. Томас и Инес направились к свободному столику на двоих и сели, рюкзак Томас поставил на пол у своих ног.
— Странно, что Бастьен не заказал для нас машину, — сказала Инес, устраиваясь поудобнее.
— Он предлагал, — признался Томас. — Но поездом будет быстрее, так что до города мы доедем на поезде, а до отеля доберемся на трамвае. Вообще здесь, в Амстердаме, большинство людей ходят пешком или ездят на велосипедах.
Инес кивнула и, когда поезд плавно двинулся, стала смотреть на открывающийся за окном вид. Видно было в общем-то немного. Наступила ночь, было темно, и за окном мелькали лишь отдельные огоньки. Вот и все. Очевидно, разочарованная открывшимся видом, который не оправдал ее ожиданий, она отвернулась от окна, вновь обратила взгляд на Томаса и с любопытством спросила:
— Ты раньше бывал в Амстердаме?
Томас кивнул:
— Много раз. А ты?
Он улыбнулся, когда Инес покачала головой, и предположил:
— Тебя отпугивала его репутация?
Инес криво улыбнулась и кивнула.
— Но город известен вовсе не этим, — тихо сказал ей Томас.
Инес задумалась и с сомнением подняла голову.
— Разве травка здесь не разрешена официально и нет квартала красных фонарей?
— Трава разрешена, квартал есть, — с улыбкой признал он. — Но сам по себе город просто замечателен. Машин в Амстердаме немного. Люди ходят пешком или ездят на велосипедах, есть трамваи и автобусы. Воздух здесь довольно чистый, а дома в городе есть очень старые — старше, чем в Лондоне, и очень живописные. Думаю, тебе понравится.
— Посмотрим, — произнесла она уклончиво.
Томас кивнул, бросил взгляд в окно, затем вновь посмотрел на Инес и сказал:
— Бастьен велел доставить для тебя в отель одежду и все самое необходимое.
Она удивленно подняла брови.
— Я напомнил ему, что ты летишь практически без вещей.
— Спасибо за заботу.
— Я парень заботливый.
— Да, ты такой, — согласилась Инес, и ему стало неловко от того, насколько серьезно она это произнесла. Он почувствовал себя еще более неловко, когда она спросила:
— Сколько тебе лет?
Томас поморщился. Бастьен и Люцерн обычно обращались с ним так, что он чувствовал себя младшим ребенком в семье, несмотря на то что Жанна-Луиза — его сестра — была еще младше. Однако теперь, когда он знал, что Инес не может быть больше тридцати, его смущал собственный возраст. Наконец Томас ответил:
