Она замолкла и, как птица, наклонила голову набок.
— Ты, Магнус, не должен запускать свой дом и сад. Родителям это бы не понравилось. Нужно оберегать то, что ты от них получил.
Заметив, что Магнус готовится возразить, старуха взглядом остановила его.
— Конечно, ты скажешь, что это не мое дело. И что на все есть свои причины. Но, когда становишься старой, хочется, чтобы все оставалось, как было раньше.
Она перевела взгляд на стол.
— Барбру, будь добра, подойди! Я хочу поговорить с тобой!
Одна из ложечек звякнула о блюдце.
— Вы, тетя, хотите поговорить? Пойдемте в дом и сядем! Здесь так много... так жарко. И вы сможете отдохнуть.
Голос звучал нервно, принужденно.
— Мы можем поговорить и здесь. То, что я хочу сказать, много времени не займет. Я пре красно могу сказать это стоя. И не нужно никаких тайн. Я никогда ничего не делала втайне от других.
Я восхищенно наблюдал, как появился и пропал на щеках Барбру Бюлинд розовый румянец.
— Пять лет назад ты получила от меня второй ключ от дома. Ты сама попросила его у меня. Ты сказала тогда, что тебе так будет спокойнее. Ты часто беспокоилась, когда стучала в дверь и ждала, пока я не услышу, не подойду и не открою. Я дала тебе ключ, хотя считала, что причин для беспокойства нет.
Беата в упор глядела на обращенное к ней открытое, беззащитное лицо племянницы.
— Отдай мне мой ключ, Барбру!
Теперь во взгляде Барбру Бюлинд я увидел не только замешательство и неуверенность. В нем появился страх.
— Но почему?.. Разве не принято знать?.. Все шло так хорошо... — Вопросы повисали в воздухе, нащупывали путь, искали источник опасности.
— Раньше мне тоже так было спокойнее. Но теперь я не перестану беспокоиться, пока не получу ключ обратно.
— Конечно, как вы, тетя, захотите... Сейчас... он у меня в сумочке.
Она вернулась в ключом через минуту и протянула его старухе осторожно, словно протягивала мясо хищнику. Не глядя, та опустила его в карман своего серо-голубого балахона.
— Если у тебя появится желание навестить меня, заходи — добро пожаловать! Но приходи, когда я дома, я сама открою тебе! Никаких других посещений я не потерплю. Ты знаешь, я говорю серьезно. Никаких других посещений я не по терплю. Так и передай тому, кто этого, может быть, не понимает!
Она медленно окинула нас взглядом, поворачивая голову на своей птичьей шее, пока не посмотрела каждому в глаза. Потом властным и казавшимся совершенно естественным в ее устах тоном продолжила:
— Прошу прощения за то, что испортила вам праздник. Я теперь пойду. Нет, ты останешься с гостями, Магнус! Я добралась сюда, доберусь и домой. Слава богу, я не беспомощная. Пока еще. Будьте здоровы!
