Я шел между хмурыми охранниками по пустынным коридорам, залитым неживым светом люминесцентных ламп, механически перебирал ногами и ни о чем не думал. А о чем может думать биомасса?
...Бетонный пол, бетонные стены, и, для разнообразия, дверь, в которую меня направили несильным, но уверенным тычком. Значит, здесь? В этом непонятно как назвать? Ни на камеру, ни на комнату помещение не тянуло. Просто - здесь.
- Мне как, лицом к стенке? - нервно усмехнувшись, поинтересовался я у охранника. Страшно не было. Было скучно.
- Грамотный, - кивнул один из кожаных другому. - Ты только вот что... Погоди это... к стенке. Успеешь еще. Тут, значит, поговорить с тобой хотят.
С этими словами он плавно развернулся и исчез в дверном проеме. Второй последовал за ним, обернувшись на пороге. Во взгляде его читалось откровенное удивление.
Дверь негромко всхлипнула и со щелчком закрылась. Остался только обескураженный человечек внутри бетонного кубика. Да еще оголенная лампочка на потолке - таком высоком, что и ниндзя бы не достал в прыжке.
Впрочем, долго скучать мне не пришлось. На противоположной стене явственно обозначилась прямоугольная щель, беззвучно отъехала в сторону казавшаяся монолитной плита - и передо мной возник темный, Бог знает куда ведущий проход.
А еще спустя мгновение оттуда появилась фигура. В дорогом кремовом костюме, при искусно подобранном галстуке. Но узнал я его сразу.
- Ну, привет, Свенушка! Не заскучал? - улыбнулся Олаф одной из своих улыбок. Той, что занимала место между блатным оскалом и иронической ухмылкой.
8.
- Ну вот, теперь пора поговорить всерьез, Андрюша.
Олаф стоял, прислонившись к бетонной стене. Видно, испачкать костюм он не боялся. Интересно, долго ли протянется "разговор всерьез"? А то ноги у меня уже затекли.
- Слушайте, Олаф, а нельзя организовать какие-нибудь табуретки? почему-то я перешел на "вы", хотя на драккаре между нами все было проще.
- Вот как раз это сложно, Андрюша, - ядовито усмехнулся Олаф. - И знаете почему? Ничего нельзя организовать для того, кого нет.
- То есть?
- То и есть. Вас нет, Андрюша. Гражданин Ерохин А.М. ликвидирован в 22-47. Примерно, - взглянул он на часы, - примерно пять минут назад. Идентификационный номер исключен из реестра, файл стерт.
- Получается, я умер? - в горле у меня пересохло. Уж на что - на что, а на загробную жизнь я не рассчитывал. Не верил я в нее, в загробную.
- Вы задаете сложные вопросы, Андрюша, - прищурился Олаф. - Что есть человек?
