– Ну, насчет Камаля сразу было видно, что его готовят особо: с ним был сопровождающий, конспекты помогал по-арабски вести. Дело в том, что там поле какое-то – электроника отказывает, бытовая, по крайней мере. Я-то ноутбук с собой привез, а он так и не включился, все надо мной смеялись. Домой приехал – работает… Так что, от руки писать пришлось. Были мы там три дня, вернулись с таким зарядом! Камаль мне сказал в самолете, что он только здесь нашел себя, понял, то есть, для чего стоит жить. Он же араб, но христианин, притом в Израиле. Представь, что значит быть вдвойне отщепенцем. А у нас этого нет. Кто бы ты ни был – если получил посвящение, ты избранный.
– Ты сказал, его учили не так, как всех, – Джордан тоже перешел на ты. – В чем была разница? И к какой миссии его готовили?
Впервые с начала разговора Густав рассмеялся.
– Ну, ты спросил! Даже если бы я знал, ты что думаешь, сказал бы? У нас каждый знает свою миссию, у других спрашивать не принято. А разница в чем… С ним больше занимались не теорией, а психологической подготовкой – суггестия, сенсорная депривация – слышал про такое?
Джордан неопределенно кивнул.
– Вот. И он, я же говорю, другой стал. Жесткий такой, четкий. У нас многие, как ни учи, все равно сомневаются, уходят. А по нему видно было – до конца пойдет. В Москве, в аэропорту расстались, больше я его не видел…
– Послушай, – прервал его Джордан. – Мне этого недостаточно. Я должен знать имя руководителя этого, как ты сказал, вводного курса, точное содержание лекций, что за психологи работали с Камалем. Я предполагал, что ты поделишься этой информацией. А ты даже не объяснил, кто вы и в чем ваша цель.
Густав поднял руку ладонью к Джордану, как бы пытаясь притормозить его напор.
– Про наши цели, я, пожалуй, могу тебе рассказать прямо сейчас. А остальное… Знаешь, я должен получить разрешение, чтобы разгласить такие сведения. Давай так: завтра утром я свяжусь с Верой и скажу, что мне удалось решить. Оʼкей?
– Оʼкей.
– Теперь о нас. Ты же, я так понимаю, из полиции или там разведки, да? То есть, как бы из стана противника. Вот вы пытаетесь с нами бороться, но при этом не обладаете ни идеологией, не технологией для этого. Чтобы победить врага, нужно, прежде всего, знать его, а что вы о нас знаете? Чтобы выбрать оружие для войны, надо представлять, какое оружие у противника, а вы понятия об этом не имеете. Спросишь, почему я так откровенно тебе это излагаю? Ну, если ты человек умный, то из моих слов поймешь, что на самом деле происходит, и сам к нам присоединишься, а если дурак – дураков у нас и без тебя хватает. Конечно, мы должны пока действовать вдали от посторонних глаз, чтобы не вызвать ужаса и отвращения у населения, оно еще не вполне готово нас принять. Но я скажу так: конспиративная фаза уже заканчивается, начинается фаза пропаганды. Люди же любопытны, им сенсацию давай! Стоит услышать о тайном и запретном учении, как захочется побольше узнать, а узнают, многие к нам придут.
