— Благодарю вас, мсье, все в порядке. Ваше здоровье! — Почтальон поднял свой стакан.
— И твое тоже, Жан.
Несколько минут оба молча потягивали вино, этот ставший почти ежедневным ритуал был хорошо понятен мужчинам, и его не следовало менять. Затем снова заговорил Жан.
— Эта леди, которая рисует так понравившиеся вам картины… да, эта леди… похоже, она живет в Сен-Доминик, в нескольких километрах отсюда… вполне естественно, что владелец художественного салона не сообщил мне больше никаких деталей… он опасается за свои комиссионные!
Почтальон засмеялся над своей шуткой, и мужчина поддержал его.
— Да, как ты говоришь, это вполне естественно. Ох, ее картины очень хороши, они прекрасно отражают красоты этого района, и я был убежден, что художник… а оказывается, что художница… должен жить где-то здесь. А теперь еще глоток вина, прежде чем ты отправишься домой, к своей жене и семье…
— Ох, даже не знаю, мсье… — Почтальон как всегда попытался отказаться. — Ну, если только глоток… Благодарю вас!..
Через пятнадцать минут мужчина снова остался один. Кроссворд исчез со стола, его место заняла небольшая потрепанная записная книжка, испещренная цифрами и странными символами. Мужчина надел очки, в которых обычно читал. Моментами ему казалось, что его записи вообще не имеют никакого смысла, но в другие моменты они вызывали в его памяти вспышки воспоминаний. Мужчина не торопился, ему надо было внимательно изучить эти записи.
Итак, она живет в Сен-Доминик. Теперь он знал это точно. На поиски он потратил неделю или чуть больше, но теперь все будет проще. Он ждал слишком долго, так что лишние день-два или даже неделя теперь не имеют значения. Мужчина снова принялся внимательно просматривать страницы записной книжки, его глаза и мозг с жадностью стремились выудить из записей информацию, которая могла бы стать ключом и открыть дверь его запертой памяти. И хоть память все еще возвращалась к нему слишком медленно, уже наблюдался некоторый прогресс. Каждый день в памяти всплывали какие-то картины, и это вселяло надежду. Ведь он всегда подсознательно чувствовал, что Луиза жива, чувствовал это даже в состоянии умственного тумана, из которого постепенно выбирался. Да, чувствовал…
Тяжело было осознавать, что она находится всего в получасе езды от него. Мужчина глубоко вздохнул и подумал о своей дочери. Конечно, не следовало звонить ей, но какая-то непреодолимая сила заставила его сделать это… И дочь оказалась дома. Она спала, но очень обрадовалась и сказала, что, наверное, видит сон. Мужчина закрыл глаза при этом воспоминании, оно было настолько четким и живым, что, казалось, он слышит сейчас слова дочери. Он звонил очень рано, около семи утра, совсем позабыв о разнице во времени.
