Элис пошла медленнее, стараясь не смотреть на него и в то же время размышляя, что в этом мужчине привлекло ее внимание, что могло выделить его из толпы.
И тут Элис осенило — ну конечно, она видела его там же, где и Томми, — в вестибюле аукциона «Бандиз». Элис еще налетела на этого мужчину, чуть не ткнувшись носом в его ярко-красную рубашку.
В том, что Элис встретила здесь Томми, не было ничего удивительного — ведь именно за его отцом она приехала через весь континент, через океан, сюда, в этот самый отель. Но встретиться во второй раз с одним и тем же гавайцем — это уже совсем другое дело. Весьма странно было обнаружить его здесь, сидящим в ленивой позе под пляжным зонтом. Нахмурившись, Элис прибавила шагу.
Она как раз закончила принимать душ, когда в дверь постучали. Бросив на себя взгляд в огромное зеркало, висевшее в ванной, она осталась недовольна. Вымыв голову, Элис чувствовала себя почти хорошо, но ее внешний вид оставлял желать лучшего. Колени и локти были поцарапаны до крови, под левым глазом, куда случайно ударил ее Томми, красовался синяк.
Но больше всего Элис не понравилось выражение собственных глаз. Сегодня она впервые в жизни почувствовала страх и свою беспомощность перед водной стихией, и до сих пор ее взгляд сохранил испуганное выражение.
В дверь снова постучали, на этот раз громче.
Элис схватила с вешалки огромное белое полотенце, обернула его вокруг себя, а другим полотенцем обмотала волосы на манер тюрбана и босиком пошла в комнату. Встав так, чтобы ее было не видно, Элис, не снимая цепочки, открыла дверь.
— Томми! — Элис изумленно смотрела на стоявшего перед ней мальчика в шортах цвета хаки и полосатой спортивной курточке.
Мальчик улыбался, держа руки за спиной. Элис закрыла дверь, чтобы снять цепочку, и снова открыла ее, на этот раз пошире. Томми вошел в номер. К изумлению Элис, за ним следом появился Рэнд Тернбулл, которого она никак не ожидала увидеть.
— Извините, — сказал Тернбулл-старший, глядя на ее импровизированный наряд. — Мы должны были сначала позвонить, но Томми не терпелось вас увидеть.
Элис смущенно теребила край полотенца, чувствуя, как краснеют ее голые плечи и руки. Она сказала себе, что если бы стояла сейчас в бикини, которое привезла с собой, то была бы куда более раздетой. Но доводы рассудка не помогали. Полотенце все равно оставалось полотенцем, даже если оно было размером с простыню.
— Я — Рэнд Тернбулл, мисс Марлоу, — сказал молодой человек. — Дядя этого мальчика.
