Амундсен был человеком замкнутым и самолюбивым. Клевета, намеки и прямые нападки в прессе сделали его излишне подозрительным и раздражительным. Трудное финансовое положение заставляло его следить за тем, чтобы описания экспедиции не уплывали из его рук. А потом, он уже был избалован славой и ему было обидно, что его ставят позади неопытного в полярных делах человека. Амундсен начал вспоминать отдельные штрихи поведения Нобиле во время перелета, которым тогда он не придал значения и которые теперь казались ему весьма характерными для Нобиле.
Эволюция отношения Амундсена к Нобиле хорошо прослеживается при сравнении книг, написанных им с интервалом в год. В своей книге-отчете он щедро расточает Нобиле похвалы. Так, например, характеризуя участников полета, он пишет:
«В капитаны корабля нам удалось заполучить самого подходящего для этой цели человека — полковника Умберто Нобиле, конструктора и строителя «Норге». Кроме того, он за время существования воздушного корабля совершил на нем целый ряд удачных полетов. Мы поздравили друг друга с удачей, когда Нобиле дал нам согласие, и единодушно признали, что более подходящего человека нельзя было найти. С первой же минуты своего назначения Нобиле с головой ушел в дело. Если упоминать о тех или иных его изумительных достоинствах, то, как нам кажется, добросовестность в подготовке к нашему полету должна стоять в списке номером первым» (Там же, стр. 262).
Или вот еще восторженные слова в адрес Нобиле, по поводу приземления дирижабля на Аляске:
«Он был проведен блестяще, и мы в знак уважения обнажаем головы перед капитаном корабля за то спокойствие и красоту, с которыми все было выполнено».
И лишь в одном месте, в конце отчета, где Амундсен описывает прибытие состава экспедиции в Сиэттл, пробегает тень раздражения. Сходя с парохода, Амундсен увидел Нобиле и двух его спутников в блестящей военной форме, тогда как все остальные были в костюмах золотоискателей, которые удалось раздобыть на Аляске. А между тем перед отправлением на Шпицберген они договорились не брать в полет ничего лишнего. «Гнев охватил меня, когда я это увидел, но что пользы от того, что я рассердился! Полет был совершен, так что теперь к нему ничего нельзя было ни прибавить, ни убавить» (Там же, стр. 282).
И вот за короткое время Амундсен стал врагом Нобиле. Виной тому были газетные сплетни, нескончаемые денежные затруднения, расшатанная постоянным напряжением нервная система. Всего лишь через год, в книге «Моя жизнь», в главе VIII под названием «Трансполярный перелет на «Норге», он рисует поведение Нобиле в экспедиции только черными красками.
