И вдруг в этот крайне тяжелый для него момент раздался телефонный звонок. Амундсен равнодушно взял трубку. Человек, который был на другом конце провода, предлагал финансировать трансарктический перелет. Это был сын американского миллионера — Линкольн Элсуорт.
Так состоялось знакомство Амундсена с Элсуортом, который впоследствии не только финансировал воздушные экспедиции знаменитого норвежца, но и сам участвовал в них.
Первым делом Амундсен решил совершить пробный полет к Северному полюсу от Шпицбергена и если он будет удачным, то уже потом организовать трансарктический перелет. Были приобретены два гидроплана типа «Дорнье-Валь» под номерами «24» и «25». Пилотами были приглашены известные норвежские летчики Рисер-Ларсен и Дитрихсон, механиками— Фойхт и Омдаль. Обязанности штурманов взяли на себя Амундсен и Элсуорт. В апреле 1905 года участники экспедиции, самолеты и снаряжение прибыли пароходом в Кингсбей на Шпицбергене.
Среди тех, кто обслуживал перелет, особого упоминания заслуживают метеорологи-синоптики. Возглавлял синоптическую группу Якоб Бьеркнес, впоследствии известный в своей области ученый. На Шпицбергене был организован радиотелеграфный прием сводок погоды и составление синоптических карт. Анализируя их, синоптики пытались выбрать и предсказать наиболее благоприятное время для полета.
По этому поводу Амундсен в своем отчете об экспедиции замечает:
«Предсказание погоды находится еще в младенческом состоянии, но нет никакого сомнения в том, что оно со еременем сделается совершенно исключительным фактором в нашем развитии. Уже теперь мы придаем ему такое значение, что никакая воздушная экспедиция, направляется ли она на север, на юг, на восток или на запад, не может обойтись без его услуг».[5]
21 мая 1925 года оба самолета поднялись в воздух и взяли курс на Северный полюс. На самолете «N 24» находились Элсуорт, Дитрихсон и Омдаль, на самолете «N 25» — Амундсен, Рисер-Ларсен и Фойхт. Примерно в 1000 километров от Шпицбергена мотор «N 25» стал давать перебои. К счастью, в этом месте среди льдов оказались полыньи. Пришлось идти на посадку. Сели сравнительно благополучно, если не считать, что гидроплан ткнулся носом в лед в конец полыньи. Спасло то обстоятельство, что полынья была покрыта тонким льдом, который замедлил скорость самолета при посадке. Второй гидроплан также сел невдалеке от первого, но при посадке он получил сильное повреждение и вышел из строя.
