— Слишком поздно. Свадьба уже сыграна. Отныне я твой супруг.
— Да, но… мы не могли бы подождать?..
— Чего? — Джон поднял брови и шутливо подмигнул. — Чего нам с тобой ждать, моя робкая женушка?
— Сами знаете чего…
Он стиснул ее запястье так, что Хадвиза сморщилась от боли.
— И все-таки? Скажи, я хочу услышать это из твоих невинных уст.
Она стыдливо потупилась.
Джон захохотал и набросился на нее, словно тигр. Хадвиза чуть не умерла от ужаса. Ей стало ясно, что ее опасения были не беспочвенны.
* * *
Джон пробыл в замке пять дней. Хадвиза пребывала в постоянном страхе, но она успокаивала себя тем, что муж вот-вот уедет. Ему быстро надоело ее ложе.
— Очень может быть, — заявил Джон, — что ты уже зачала от меня сына. Молись, чтобы это было так, ведь неизвестно, когда мы с тобой снова увидимся. Мне пора ехать на коронацию брата, а потом… потом у меня будет много важных дел.
В последний момент, когда Джон собрался уезжать, в замок прискакал гонец от Болдуина, архиепископа Кентерберийского. Он привез письмо для графа Глостера. Прочитав его, граф побледнел.
— Архиепископ запрещает вам жениться, поскольку вы кровные родственники, — прошептал он.
Джон загоготал.
— Сдается мне, старик немного припозднился.
— Но как же нам теперь быть, милорд?
— Сожгите письмо. Сделанного не воротишь. Ваша дочь стала моей женой. Кто знает, может, я уже подарил ей сына, будущего наследника престола? Я не позволю церкви встревать в мою семейную жизнь. Болдуин и отцу запрещал жениться, но отец на него наплевал. Мы последуем его примеру.
— Вы правы, милорд, — согласился граф. — Назад пути нет.
Джон уехал, и Хадвиза вздохнула с облегчением.
* * *
Явившись в Лондон, Джон обнаружил, что мать и брат поселились в Вестминстерском дворце. Лондонцы с нетерпением ожидали коронации. Джону сразу стало ясно, что новый король пользуется популярностью в народе. Отменив суровые законы, касавшиеся охотничьих угодий, Альенор облегчила своему сыну путь к трону. Подданные тешили себя надеждой, что новый король окажется лучше предыдущего. Не то чтобы Генрих Плантагенет был плох, нет, он сделал для государства много хорошего. В Англии до сих пор рассказывали всякие ужасы про правление слабовольного Стефана, когда страна кишела грабителями, которые нападали на зазевавшихся путников и обирали их до нитки, а если не находили чем поживиться, замучивали бедняг просто ради потехи. Строгий, но справедливый Генрих положил конец этому безобразию. Однако он не упразднил жестоких наказаний для горе-охотников, и народ вменял ему это в вину. Люди всегда охотнее помнят плохое, нежели хорошее.
