Всю свою жизнь Карли оказывала мне поддержку. Она была такой понимающей и сочувствующей, когда заболела бабушка и мне пришлось отказаться от поступления в университет. Сейчас она пребывает совершенно на другой волне. Как она могла заявить, что считает обман Патрика благородным?
Благородным?!
Ни в коем случае! Неужели она не понимает, какой дурой я себя чувствую? Как мне противно быть обманутой? У меня есть все права быть в ярости.
Думаю, Карли права в одном. Нам нужно созвониться. Я позвоню ей завтра утром, когда в Австралии будет вечер, и мы все выясним. Я не успокоюсь, пока Карли не встанет на мою сторону.
Из дневника Молли, 9 июня
Не могу заснуть. Пью горячее молоко с медом и ем тост с изюмом и сливочным маслом. Пища для успокоения в середине ночи.
Телефонный разговор с Карли непрестанно прокручивается в моей голове.
Карли: Почему ты так злишься на Патрика?
Я: Потому что он лгал и мошенничал.
Карли: Это ты лишка хватила. Он только хотел, чтобы твое пребывание в Лондоне было идеальным. Признайся, Молли, тебе ведь было ужасно весело с Патриком. Ты наслаждалась.
Я: Может быть, но это был обман. Это не было по-настоящему.
Карли: Почему это должно быть по-настоящему?
Я: Потому что…
Карли: Что такое, Молли? Я тебя не слышу.
Я: Потому что мне нужно, чтобы это было по-настоящему. Это было так замечательно! Я влюбилась в Патрика, пока он притворялся Питером, а потом его потеряла. Я потеряла обоих, и, возможно, поэтому опустошена… Черт побери! (Неразборчивое бормотание.)
Карли: Что ты сказала, Молли?
Я (шепотом): Может быть, я все еще в него влюблена.
Карли: У меня проблемы на линии. Говори громче. Я тебя не слышу.
Помогите! Думаю, это правда. Я имею в виду, что по-прежнему влюблена в Патрика. Неужели из-за этого я продолжаю на него злиться?
Я безумно и бесповоротно влюбилась в Питера и хотела, чтобы он точно так же любил меня. Но ведь он притворялся!
Мое смятение — смесь злости и глубочайшего отчаяния. Я не могу перенести того, что Патрик всего лишь играл роль. Мне нужно было, чтобы он меня любил, по-настоящему, но все оказалось притворством.
А под кипящей яростью я прячу тяжелое ощущение потери.
Я не думаю, что готова говорить об этом с Карли. Я считала, что хочу упиваться жалостью к себе, но подозреваю, что мне следует взять себя в руки и жить дальше.
Полагаю, лучший способ продолжать жить дальше — отправить Патрику письмо: короткое и дружелюбное: мол, что было, то прошло. И даже не намекать на то, как я переживаю на самом деле.
