ВОПРОС. Нельзя ли было бы пригласить на наше собеседование молодого героя сегодняшних событий?
ОТВЕТ. К сожалению, это невозможно. Барон фон Виввер спит.
ВОПРОС. Так рано? Еще нет и половины двенадцатого.
ОТВЕТ. Барон Хорстль фон Виввер придерживается строжайшего распорядки дня. Что бы ни случилось, он ложится спать точно в двадцать два тридцать. Он полагает, что это долг каждого молодого немца. Без строжайшего соблюдения порядка дня не может быть здоровой немецкой молодежи. Без здоровой молодежи нет сильной армии. Без сильной армии мы беззащитны перед лицом коммунистической агрессии.
ВОПРОС. Можно ли рассчитывать на то, что барон согласится выступить завтра вечером перед нашими телезрителями?
ОТВЕТ. Бесспорно. Но я обязан предупредить вас, что барон чрезвычайно немногословен. Господин барон убежден, что многословие было одной из основных причин национальной катастрофы сорок пятого года. Он полагает, что не слова сейчас нужны, а дела, решительные, продуманные и всеобъемлющие. Вряд ли он скажет завтра телезрителям больше двух-трех слов. Но я уверен, что это будут слова, полные высокого смысла.
ВОПРОС. Можете ли вы, господин фон Тэрах, сказать что-нибудь о так называемом «Хорстльшпрахе»? (Смех в зале.) Ходят слухи, что этот так называемый язык, получивший распространение среди некоторой части нашей молодежи, имеет своей родиной «Виввергейм».
ОТВЕТ. Полагаю, что смех, который мы только что слышали, основан на недоразумении. (Голоса: «Слушайте, слушайте!») То, что получило в некоторых кругах нашей нации название Хорстльшпрахе, действительно ведет свое происхождение из учебного заведения, в стенах которого мы сейчас с вами находимся. Барон Хорстль фон Виввер впредь до окончательного и полного воссоединения германской нации не желает пользоваться тем немецким языком, который скомпрометирован, по его глубокому убеждению, коммунистами восточной зоны и прочими антинациональными элементами. Воспитанники первого набора нашего учебного заведения после окончания курса стали пропагандистами этого энергичного, лаконичного и антикоммунистического варианта немецкого языка среди широких кругов патриотической, активно настроенной молодежи. (Аплодисменты.)
ВОПРОС. Можно ли на основании дружелюбных отношений, установившихся сегодня между бароном и бежавшим из клетки волком, говорить об особых его симпатиях к этому отряду хищников?
ОТВЕТ. Безусловно. По мнению барона фон Виввера, равно как и по моему, многие черты характера и поведения волков глубоко симпатичны и достойны подражания. В связи с этим совсем не случайно, что для той организации немецкой молодежи, о которой мы с ним уже давно мечтаем, придумано название «Федеральные волчата». (Голоса: «Слушайте, слушайте!») Каковы же бесспорно привлекательные черты волчьего характера и поведения? Прежде всего то, что волки не терпят слабых. Даже в собственной стае. Любовь к слабым аморальна. Она демобилизует и расслабляет сильных — опору нации господ. Волки осторожны. Они умеют выжидать и выбрать момент прыжка, который должен решить бой с врагом. У них есть воля к власти, а без воли к власти нет победы. Волки скрытны и высокоорганизованны. Они легко проделывают большие переходы, ступая в след первому, главному волку, так что даже опытным охотникам трудно определить, сколько волков прошло по данному месту. И, наконец, нельзя забывать, что на войне не всегда можно рассчитывать на то, что полевая кухня окажется рядом. Национальная катастрофа сорок пятого года в какой-то части имела своей причиной и то, что наш солдат не был приучен питаться сырым мясом. Опыт волков и в этом отношении достоин внимательного и всестороннего изучения.
