— Уважительная причина. Теперь мне нужны подробности.
Подробности состояли в следующем. Два дня назад Суперсим находился еще в лаборатории, много людей были тому свидетелями. На следующий день, то есть вчера, его уже никто не видел. Случайно куда-нибудь завалиться он не мог, поскольку представляет собой довольно увесистый железный ящик размером со стиральную машину. Сам уйти он не способен, потому что не робот (которому ноги вставляют раньше мозгов). Отследить момент исчезновения Суперсима точнее было невозможно, поскольку подобных железных ящиков, в той или иной степени полных, было в лаборатории не меньше дюжины, и их редко пересчитывали.
Смартус осмотрел помещения лаборатории и ознакомился с графиком перемещения сотрудников. Он пришел к странному выводу: только два человека могли вынести Суперсима из лаборатории незаметно, и этими людьми были Дуглас и Бриннер. Но ни у того, ни у другого нет видимых мотивов красть собственный товар.
Или есть? Мнение независимого эксперта было бы здесь не лишним, и Смартус решил проконсультироваться со своим старым другом, профессором Ландсбергом, слывшим большим специалистом во всех областях естествознания.
Выполняя обещание не болтать лишнего, Смартус рассказал о Суперсиме только то, что почерпнул из сети. Деликатный профессор не стал задавать лишних вопросов. Свой приговор он вынес раньше, чем вскипел поставленный ради гостя чайник.
Чтобы каламбур не пропадал зря, скажем, что они вскипели одновременно.
— Не знаю, что вы там вычитали, но никакого универсального симулятора-предсказателя не может быть!
— Вы так уверены, будто речь идет о вашей теории возникновения вселенной.
Лицо Ландсберга зарделось.
— Как раз в ней-то я уже не так уверен… — он подозрительно посмотрел на собеседника, — вы что, читали этого умника Миллза?
— Он писал о Суперсиме?
— Нет, при чем здесь Суперсим! Я о его модели ранней вселенной.
— Честно говоря, сейчас меня интересует как раз суперсимулятор. Почему вы утверждаете, что его не может быть?
У профессора отлегло от сердца. Воспоминания о полемике с Миллзом ввергали его в депрессию, выйти из которой он мог, лишь развенчав какую-нибудь лженаучную теорию. Он взял карандаш и листок бумаги.
— Я воспользуюсь аргументом Дэвида Уолперта. Его довод настолько прост, что даже вы поймете его без труда. Предположим, вы хотите смоделировать физический процесс Ф. Замечательное свойство вашего суперкомпьютера заключается в том, что он предскажет результат раньше, чем закончится сам процесс Ф. Выберем из всех суперсимуляторов тот, который справится с задачей быстрее всех, — скажем, за время Т1. Назовем этот суперсимулятор С1. С1 сам по себе является физической системой, и его состояние в момент времени Т1 можно предсказать с помощью другого суперсимулятора С2. С2 закончит работу в момент времени Т2, который наступит раньше Т1. Состояние С1 в момент Т1 характеризует результат процесса Ф. То есть, узнав состояние С1, мы автоматически узнаем результат Ф. Налицо противоречие: С2 предсказал Ф быстрее самого быстрого С1.
