Ирина, которая телевизор в принципе не терпела, приговор свой относительно происходящего вынесла сразу: «Ерунда!» А когда я пристала за разъяснениями, только хмыкнула:
— Ты чудачка, Регина. Что может измениться в стране, где всегда признавали только одно — силу? К тому же перемены тебе сулят те же самые люди, которые совсем недавно разъясняли тебе же, что светлое будущее человечества — это коммунизм. А-а, какая разница! Мы с тобой вообще лишние на этом празднике жизни.
— Я — безусловно. Но ты-то почему?
— Потому, что моя мечта исполнилась. Сейчас поймешь. Когда-то я хотела, чтобы у меня было все, как у тебя. Завидовала. А Бог правду видит, сказала бы Лидия Эдуардовна. Теперь мы с тобой обе — сироты, и обе — калеки. Все поровну, все справедливо.
— Ты можешь вылечиться, — робко сказала я, подавленная Иркиным ожесточением. — Или взять ребеночка из детского дома и воспитать его…
— Теоретически ты тоже можешь вылечиться, — огрызнулась моя подруга. Можешь ходить на костылях, чем не ноги, только приемные?
Мы обе помолчали. Потом Ирина, уже явно остывая, добавила:
— Ни ты, ни я никогда не станем полноценными в этом обществе, где инвалиды и калеки не люди даже, а досадная помеха на пути к любому будущему, хоть к коммунистическому, хоть к капиталистическому.
— Две злюки-гадюки в одной квартире — не много ли? — попыталась я перевести разговор в шутку.
Ирина, однако, шутки не приняла.
— Какова квартира, таковы и жильцы. Да-да, я опять со своей навязчивой идеей — «проклятая квартира»!
— Далась тебе эта квартира! Хоть бы объяснила по-человечески, почему ты ее так ненавидишь? Ну, соседки с приветом — так ведь не алкоголики и не бандиты. Ну, ремонт нужен основательный — так давай хоть обои новые попросим кого-нибудь поклеить. На это у нас с тобой средств хватит. В чем дело?
— Это трудно объяснить, Регинка, просто до этого нужно дойти самой. Только не спрашивай меня больше, почему умерла твоя мама, а не наша «придворная сумасшедшая». И не сердись на меня. Иногда кажется, что все зря, никому ничего не нужно, и что закончу я свои дни в этой вот развалюхе… если она раньше не обвалится и не похоронит нас всех сразу.
— Это только если землетрясение будет, — уточнила я.
— Для того, чтобы рухнул один дом, совершенно необязательно устраивать такие катаклизмы, — на полном серьезе ответила Ирина.
К счастью, бабки, во-первых, довольно скоро пресытились политикой и приходили смотреть только выпуски новостей. А во-вторых, кто-то умный придумал показывать по нашему телевидению латиноамериканские телесериалы. Вот где начался цирк!
