Целый ряд «мер и мероприятий» способствовал непрерывному и неуклонному прогрессу советской ракетно–космической техники, также как и других высоких и военных технологий. Одной из таких мощнейших мер была прикладная наука. Ее воздействие на огромную инженерную армию было многогранно. Этот архимедов рычаг обеспечивал прежде всего непрерывное развитие и совершенствование техники широким фронтом, на всю ее глубину от изделий в целом (ракет и спутников) до технических систем, отдельных компонентов и даже методов управления людьми и от лабораторий до государственных структур. В НИИ и КБ создавалась и поддерживалась атмосфера творчества, и даже конкуренция научных школ. Защита диссертаций являлась мощнейшим стимулом развития отдельных личностей огромной армии «винтиков и гаечек» во многих хитросплетениях коллективов. Самостоятельная научная работа становилась, может быть, главным средством самовыражения и самоутверждения творческих личностей. Этот моральный стимул подкреплялся материальными привилегиями, размером зарплаты и длительностью отпуска. Доктора и кандидаты наук быстрее становились руководителями лабораторий, отделов и целых дивизионов.
Все эти условия создавались с главной целью: обеспечить развитие и прогресс, поднять уровень разработок на самый высокий уровень.
Действительно, начиная с постановки задачи, через обзор всего, что уже создано в данной области (изделия, системы или элемента), инженер выполнял затем теоретическое и, если надо, экспериментальное исследование. В результате не так уж редко изделие оказывалось усовершенствованным и намечался путь в будущее. Сам инженер становился, таким образом, специалистом высшей квалификации.
Десятки тысяч кандидатов и многие тысячи докторов наук вырастил наш ВПК. Несмотря на издержки, свойственные любому массовому явлению, затраты отдельных личностей и государства в целом окупались с лихвой. Изделия совершенствовались от одной разработки к другой. Сами разработчики чувствовали еще большую причастность к общему делу, нередко становившемуся делом всей жизни. Этот процесс развивался подобно цепной реакции, воспроизведение отборных кадров прогрессивно нарастало.
После июля 1975 года у меня накопился большой и уникальный материал по технике космической стыковки. Несмотря на занятость, нужно было браться за обобщение накопленного опыта. Требовалось также продолжить разработку ее теоретических основ. На основе этого фундамента следовало искать пути создания новых, более эффективных конструкций. К этому подталкивал ряд дополнительных обстоятельств и соображений. Во–первых, ЭПАС, «Союз» — «Аполлон» продвинул нашу технику на более высокий международный уровень. Во–вторых, перспектива проектов со стыковкой толкала заглянуть в будущее, чтобы проторить дорогу для новых разработок. И, наконец, немаловажный фактор — мой возраст перевалил за 40. Докторскую диссертацию в технических науках следует делать тогда, когда тебе под сорок или после сорока. В этом возрасте уже достаточно опыта, еще хорошо работает голова и сохраняется работоспособность. Я называл этот период жизни возрастом легионеров, вспоминая Цезаря, который покорял территорию нынешней Франции с легионами, состоявшими из опытных, в том числе 40–летних бойцов.
