— Что-то рассказать, да еще о себе? Боюсь, что я не очень хороший рассказчик. Да и не люблю рассказывать о своей жизни. У меня это плохо получается. Давайте лучше поговорим о живописи. А для этого предлагаю сменить интерьер и перейти в мастерскую. В мой личный храм, как я его называю.
В мастерской было уже темно, сквозь стеклянную крышу струился только призрачный свет луны. Ференц включил свет. В помещении мало что изменилось за прошедшие дни. Только один из мольбертов был накрыт тканью. Рядом с ним стояла передвижная тележка с небольшим ящиком, в котором виднелись принадлежности для работы — краски, кисти, скребки. В прошлую встречу этого не было. Видимо, хозяин дома взялся за новое произведение.
Может, это я разбудила в нем вдохновение? — мелькнула у нее тщеславная мысль. И через некоторое время сподоблюсь увидеть своей портрет, написанный рукой мастера. Еще до того, как он попадет на выставку… Жаль, что она не догадалась в прошлый раз спросить, выставлены ли сейчас в Париже его полотна. Или просто узнать о том, где их можно увидеть. Может быть, что-то хранится в самом доме? Знакомство с этими картинами помогло бы ей лучше узнать этого скрытного человека. Рассказало бы о нем не меньше, чем слова.
Она тоже почувствовала какой-то душевный трепет в этом помещении, как будто действительно переступила порог храма. Только вместо аромата ладана был резкий запах скипидара. И картины вместо икон. Этот личный храм, где не терпят посторонних… Выходит, она попала в число избранных? Признак доверия или аванс?
— Вы умеете пользоваться этими инструментами творчества? — Ференц показал рукой в сторону передвижной тележки. — Или нам придется начинать с азов?
— С тех пор, как я последний раз бралась за кисти, прошло много лет. Но я помню основы. По крайней мере, теоретически. — Она не стала признаваться, что после их первой встречи, уже на следующий день, приобрела несколько учебных пособий по рисованию и живописи. И, пользуясь отпуском по болезни, штудировала их день и ночь, чтобы освежить и пополнить свои знания. — Надеюсь, что справлюсь.
— Вот и прекрасно. Я считаю, что главное — это не техника письма, а вдохновение. Сердце художника само должно подсказывать ему, как передать свое настроение и свое видение. Я только подскажу тему для вашего первого урока. Попробуйте написать свои эмоции. Я не буду подсказывать вам, как это лучше сделать технически. Вы полностью свободны в выборе способов отображения своих эмоций. Я вас оставлю одну в этом помещении. Если понадоблюсь, позвоните по внутреннему телефону. — Он кивнул на стену, где был пристроен небольшой телефонный аппарат. — Ну не буду мешать.
