Он обнял ее, на этот раз нежно, и поцеловал долгим сладким поцелуем, от которого у нее закружилась голова. Когда он отпустил ее, она не смогла сразу открыть глаза.
— Я заставлю тебя заплатить за это, — прошептала она, — клянусь, что заставлю.
Его рука, обнимавшая ее тонкую талию, напряглась, и он хмыкнул.
— Уж ты постарайся, дамуазель, — насмешливым голосом проговорил он, касаясь губами ее волос, — показать мне, почем фунт лиха.
С этими словами он отпустил ее и спрятал золотой обруч на груди под своей туникой. Он взял ее за руку и повел в дом.
* * *
Ее брат и невестка завтракали в своей комнате.
— Я заходила к тебе, но ты, наверное, выходила, — сказала Кэтрин, обнимая Оливию.
— Да, я была в парке, искала свой обруч.
— Нашла?
— Нашла, но… потом снова потеряла!
— Садись, поешь с нами. Как прошел вчера твой разговор с сэром Лоуренсом?
— Так ты знаешь, что он говорил со мной?
— Олли, я сам хотел вчера поговорить с тобой, — начал Генрих, — чтобы извиниться за все. Все это так… — Он замолчал, не в силах найти слова, чтобы описать свои чувства, — он слишком остро переживал собственную беспомощность, чтобы облечь ее в слова. — Но сэр Лоуренс остановил меня. Он посчитал, что лучше, если ты не будешь думать об этом слишком долго… — Он в растерянности замолчал, заметив нахмуренный взгляд своей жены.
Кэтрин быстро заговорила:
— Видишь ли, у нас еще не было возможности сказать тебе, что ты не должна думать, будто мы хотим, чтобы ты уехала с ним. Если тебе так не по душе выходить за него замуж, мы постараемся что-нибудь придумать… — Она говорила ласково, но в ее голосе не было убежденности.
— Пожалуйста, Кэтрин, не стоит больше ничего говорить.
Оливия разжала правую руку, которую она до этого прятала под столом, и показала им кольцо, блестевшее в свете раннего утра. Она перевернула его так, чтобы камень был обращен к тыльной стороне ладони, и прошептала:
— Оно мне слишком велико, но сэр Лоуренс сказал, что он закажет для меня кольцо, которое будет мне впору.
Генрих и Кэтрин потеряли дар речи.
Женщины сидели вдвоем за столом, молча глядя друг на друга. Кэтрин ласково положила ладонь на руку Оливии, как бы приглашая ее к разговору. Та как будто ждала этого.
— Что я наделала, Кэт! Что я наделала!
— Хочешь рассказать мне все, родная?
— Мне вдруг показалось, что я должна это сделать. Но клянусь Господом, я не знаю почему. — Она покачала головой, вопросительно глядя на Кэтрин. — Он сказал мне про камни, по которым можно перейти бурный поток…
