— На него не будут тратить усилия. Наставники могут не обращать на него внимание. Я буду сам проверять его контрольные.
— Зачем?
— Я хочу сделать его своим слугой. Я хочу, чтобы у меня был образованный слуга, с которым мне будет интересно общаться.
— Когда тебе активизируют ген, тебе даже со мной не будет интересно общаться, не то что с homo naturalis. Ты — Высший.
Игорь надулся. Он был упрям, как истинный homo naturalis. Я вздохнул. Еще двадцать лет ждать, когда сын выйдет из этого полубезумного состояния!
— Это запрещено, — привел я последний аргумент. — Это против всяких правил.
— А кто может разрешить?
— Только Высший.
На этом разговор и закончился. Я приказал подготовить комнату для нового слуги, поскольку каникулы заканчивались, и Игорь должен был вернуться в школу, а Костя — учиться убираться в доме, готовить обед и привыкать к новому статусу.
Когда все было готово, я позвал его.
— Костя, с сегодняшнего дня ты не должен называть меня отцом. Ты становишься слугой. И хотя я всегда буду относиться к тебе с любовью, ты должен называть меня «ваби», как все слуги.
Он прикусил губу и мотнул головой.
— Я не хочу быть слугой, отец.
— То, что ты сейчас сказал, очень плохо. Конечно, ты можешь выбрать для себя ремесло, и я обдумаю твои предложения. Но ты не имеешь права принимать решения. Ты — homo naturalis. Твой долг и судьба — во всем подчиняться Иным. И, поверь мне, так для тебя лучше. Люди не способны принимать правильные решения.
В этот момент раздался звонок в дверь.
— Пойди открой! — приказал я Косте.
Но он упрямо стоял на месте.
— А ты знаешь, что я могу остановить тебе сердце?
— Я — твой сын.
— Для Иного это не имеет абсолютно никакого значения.
— Потише, Женя! Не так жестоко! — в дверях стоял Тим и мило улыбался. За руку его держал Игорь и сиял, как весеннее солнышко. Именно Игорь Тима, а не наоборот.
Я встал и почтительно поклонился.
— Рад приветствовать вас в моем доме, ваби.
— Да садись ты! Почто парня довел почти до слез? — и Тим плюхнулся в кресло.
Я посмотрел на Костю. Да, он чуть не плакал.
— Это необходимо, ваби, вы же знаете. Изменение статуса всегда воспринимается болезненно.
— Так что, помягче нельзя, если болезненно воспринимается? Между прочим, меня зовут Тим.
— Прости, Тим. Возможно, я поступил недостаточно разумно.
— Естественно. Милосердие, между прочим, может быть очень разумным параметром. Костя, иди сюда.
Костя несмело подошел к Высшему. Тот взял его за руку.
— За тебя очень просил твой брат, и я разрешаю тебе учиться.
