Вечерело. Сквозь листья деревьев просвечивало алое закатное небо. Впереди мы увидели дым костра и вскоре вошли в лагерь моих освободителей.
У костра сидел долговязый парень и лениво перебирал гитарные струны.
— Знакомься, Женька, еще одного пленника освободили! — крикнул ему Дмитрий и кивнул в мою сторону. Я сел на поваленное бревно напротив гитариста.
— Евгений! — еще раз представился тот.
— Сергей.
— Из белого автомобиля?
— Да.
— Уймись лихачить, — обратился он к Дмитрию, который плюхнулся на бревно рядом с ним. — Сам голову сломаешь и нас сдашь.
— Где бы ты был, если бы я не лихачил?
— Мирно лежал бы под серым камушком на глубине двух с половиной метров, а не с тобой по лесам шастал.
— Ну, дело вкуса.
— Простите, — вежливо поинтересовался я. — А вас тоже Дмитрий освободил из белого автомобиля?
— «Тебя», здесь без церемоний. Из него, родимого. Только год назад. — И он снова начал перебирать струны, а потом вдруг спросил: — Долго мучили?
Я вопросительно посмотрел на него.
— Стресс и медитация в состоянии стресса очень способствуют пробуждению латентного мутантного гена, — процитировал он.
Я кивнул.
— Три дня.
— По-божески. Меня дольше. Кто в последний путь провожал, брат? Отец?
— Друг.
— А меня возлюбленная.
Я с ужасом посмотрел на него. Потом перевел взгляд на Дмитрия. Тот склонил голову.
— Рыжая такая девица. Да, убили.
— Но я не в обиде, — пожал плечами Евгений и посмотрел на звезды, медленно и размеренно, по одной, загоравшиеся на вечернем небе.
У костра собрался народ. Довольно много женщин. Иногда красивых, но весьма неопрятных по причине долгой лесной жизни. И не очень юных. Клуб «Кому за тридцать». В котелках над костром что-то булькало и кипело. Пахло весьма аппетитно.
— Ну, что, Дмитрий, — медленно проговорил Женя, глядя в огонь. — Убираться отсюда надо. Они ведь цепью пойдут по лесу. Я их знаю. Зачистка местности. А у нас костер, как маяк.
— Поужинать-то надо.
— Не оказался бы это последний ужин в нашей жизни.
— Авось не окажется. Ты лучше спой что-нибудь.
— Как знаешь.
Пел Женька хорошо. Даже очень. Классно пел. И голос, глубокий и сильный, и мелодия не три аккорда, и слова неплохие. Я заслушался.
— Интересно, а Иные поют? — спросил я, когда он закончил. — Я никогда не слышал.
— Не знаю, — пожал плечами менестрель. — Вряд ли.
— Вы все-таки побыстрее ужинайте, ребята, — сказал Дмитрий. — Сниматься надо. Женька зря говорить не будет. У него чутье.
— На ночь глядя ломиться через лес? — возмутилась высокая светловолосая дама.
